Сара Вуд - Игры с поцелуями

Миранда с отвращением отдернула руку. Гвидо поднял на нее глаза, и она поняла, какой у нее страшный враг.

— Итак, это война, да? — злобно прошипел он. — Интересно, кто победит? Я уничтожу тебя вот так, — Гвидо щелкнул пальцами.

— Чепуха! — с холодным высокомерием отозвалась Миранда и быстро ушла, прежде чем он успел заметить, что она дрожит как осиновый лист.

Известие о том, что Данте намерен сопровождать ее в долгой поездке в Комо, привело ее в смятение.

— Но ты же не хочешь ходить со мной по магазинам! — запротестовала Миранда за завтраком.

Данте сосредоточенно намазывал маслом рогалик.

— Я хочу, чтобы ты встретилась с моим персоналом на тамошних ткацких фабриках, — не глядя на нее, сказал он непререкаемым тоном. — Люди хотят познакомиться с тобой. Будет невежливо, если мы не заедем туда.

Данте хмурился. Он впился белыми зубами в пирожное и, поймав крошки указательным пальцем, облизнул его, прежде чем вытереть салфеткой, и помочь Карло доесть клубнику.

Миранда грустно наблюдала за ним. Ночью они занимались любовью, но все было по-другому, меньше нежности, больше… отчаяния.

Она чувствовала себя, как канатоходец, который в любую минуту может сорваться с туго натянутой проволоки. Возможно, Гвидо удалось убедить Данте, что она недостойна его.

— Мне бы очень хотелось познакомиться со всеми, — спокойно сказала она.

У нее оставалась надежда, что ей удастся незаметно сходить в аптеку.

Чем больше людей познакомятся с ней, тем скорее Данте поймет, что ее считают честным человеком, не способным лгать.

Вскоре они отправились в Комо, объезжая озеро с восточной стороны. Миранда умышленно ограничивалась немногочисленными замечаниями, и у Данте, казалось, тоже не было желания разговаривать, так как на ее вопросы, касавшиеся мест, мимо которых они проезжали, он давал односложные ответы.

Прежде чем Миранда успела с испугом подумать, что он вновь создает видимость хороших отношений, она попала в теплую радушную атмосферу, которой окружили ее служащие фабрики, немедленно организовавшие для нее экскурсию. Они с такой гордостью и явной любовью рассказывали о своем предприятии, что она была покорена их энтузиазмом.

— И я уверен, — сказал коммерческий директор, с гордостью показывая ей проспекты с образцами одежды, изготовленной из шелков Северини, и сопровождая свои слова оживленной жестикуляцией, что вы знаете, кому мы продаем наши шелка. Это самые знаменитые европейские дома мод. Посмотрите, вот…

— Чудесно! — восхищенно воскликнула Миранда. — Впечатляющая коллекция! Синьор Гордати, — неуверенно сказала она, зная, что Данте разговаривает по телефону в другом офисе, — после графа Амадео Северини вам было трудно привыкнуть к стилю управления моего мужа?

Она ощущала неловкость, задавая этот вопрос, но ей нужно было подтверждение, что Данте по природе хороший человек. Ложь Гвидо не прошла для нее даром.

Коммерческий директор расцвел улыбкой.

— Трудно? — воскликнул он. — Мы в восторге. Амадео был замечательный человек. Как родной отец для всех нас. И нам очень повезло, что теперь его место занял ваш муж, которого мы знаем много лет и любим, как брата.

Миранда обрадованно улыбнулась.

— А Гвидо? — спросила она.

Синьор Гордати свирепо нахмурил брови.

— Может быть, графиня, — с достоинством сказал он, — вы отобедаете с нами?

Он намеренно уклонился от ответа. Миранда медленно кивнула, поняв, что хотел сказать встревоженный взгляд его глаз.

— Вы преданный и тактичный человек, — тихо сказала она.

Синьор Гордати поцеловал ей руку.

— Польщен знакомством с вами, графиня.

Она подняла глаза на Данте, который, стоя в дверях, задумчиво смотрел на них.

— Ты произвела на них впечатление, — коротко сообщил он, когда они шли от стоянки к соборной площади. — Ты задавала интересные вопросы. Спасибо.

— Мне действительно было интересно. Это замечательное производство.

Смягчись, безмолвно умоляла она Данте, сохранявшего холодную вежливость в течение всего обеда. И когда он закончился, Данте настоял на том, чтобы сопровождать ее в походе по бутикам, чтобы помочь ей выбрать вечернее платье. В результате этого ей не удалось ускользнуть от него.

Поздно вечером они возвращались по западной стороне озера. Виды были великолепные, деревушки, утопавшие в цветах, — элегантны и живописны, но Миранда не чувствовала ничего, кроме безысходного отчаяния.