Мэри Бэлоу - Хранимые ангелами

Джун встала и подошла к миссис Паркс. Некоторое время они молчали.

– Это невероятно, Эллиот! – наконец потрясенно воскликнула Джун. – Проселок совершенно очистился от снега, даже видно, где он выходит на дорогу. И дорога тоже очистилась. Похоже, даже грязи нет.

Такого просто не могло быть. Он поднялся, подошел к ним и взглянул в окно. Повсюду толстым слоем лежал снег, как все эти два дня. Но его совсем не было ни на проселке, ведущем к дому, ни на дороге, ясно виднеющейся вдали. И Джун была права. Казалось, там не было никакой грязи.

– Я полагаю, – тихо сказала миссис Паркс. – Что ваша семья ждет вас к Рождественскому обеду. Печально, если семейство не может собраться за одним столом на самый радостный пир в году.

Она приобняла Джун за талию. И тогда, когда Эллиот заметил это, он почувствовал, как маленькая ладошка протиснулась в его руку. Он сжал ее и взглянул вниз на ребенка.

– Я отброшу снег с вашего фаэтона, приятель, а вы пока запряжете лошадей, – сказал Джос.

Был всего лишь полдень. Даже если они находятся от Хэммонд-Парка дальше, чем ему казалось, когда началась метель – а это так, иначе бы ему был знаком и дом, и его обитатели – они все равно прибудут туда задолго до ужина и бала, который в такой вечер всегда начинался после застолья. Если, конечно, несмотря на снег, все гости смогли добраться.

Но каким образом снег так быстро исчез с дороги, и дорога, похоже, даже успела просохнуть? Все это было удивительно и загадочно. Но надо было делать свою работу. Он снова влез в пальто, а Джун пошла в спальню, чтобы упаковать его бритвенные принадлежности и сложить запасную рубашку.

Не прошло и получаса, как они уже прощались с теми, кто спас им жизнь и так охотно открыл свой дом для незнакомых людей. А ведь это не так-то просто. Он пожал руку миссис Паркс и поцеловал ее в щеку, пока Джун обнимала и целовала Джоса, а затем присел на корточки и привлек ребенка к себе, стиснув в медвежьих объятиях. Он едва не плакал.

– Я вернусь, парень, – сказал он. – Я позабочусь, чтобы ты ни в чем не знал недостатка. Я позабочусь о твоем обучении и о том, чтобы, когда ты вырастешь, у тебя была возможность сделать свою жизнь интересной, я хочу, чтобы она не прошла зря. Я обещаю. Я всегда буду помнить о тебе.

Детские ручки крепче обняли его шею.

– У вас все хорошо, приятель, – сказал мальчик своим высоким детским голоском. – Одно время я думал, что этого уже не случится, но у вас получилось. Я счастлив. Я всегда буду счастлив. Всегда. На веки вечные.

Детская невинность, подумал Эллиот, закрыв глаза и еще крепче прижав мальчугана к себе. Дети считают, что счастье может длиться вечно. Но над счастьем надо трудиться. И над любовью надо трудиться, чтобы не лишиться ни того, ни другого, когда настанут трудные времена. А ведь жизнь не проходит гладко.

Он поцеловал нежную веснушчатую щеку ребенка и поднялся. Его глаза были на мокром месте. Джун, не скрывая слез, обнимала миссис Паркс.

– Я вернусь, – всхлипывая, говорила она. – Клянусь, что непременно вернусь. Вы были так добры. Я так сильно вас люблю.

А затем, усевшись рядом на высокое сиденье его фаэтона, они, наконец, отправились в путь, и все время оглядывались назад, пока не свернули на главную дорогу, а дом и его хозяева, все еще машущие им на прощание, не скрылись из виду.

– Эллиот. – Держа поводья одной рукой, другой он крепко обнимал ее. Она прильнула щекой к его плечу. – Как можно одновременно чувствовать себя такой безумно счастливой и так отчаянно несчастной?

Он не знал, что ответить. Он только на миг повернул голову и быстро поцеловал ее.

– Все было так необычно, – продолжила она чуть погодя.- Очень необычно. Происходит что-то странное. Что все это может значить?

У него не было ответа. Но он понимал, что она имела в виду не только события двух прошедших дней, но и все странности сегодняшнего дня. Исчезновение снега с дороги было совершенно необъяснимо. Кроме того, едва они успели отъехать, как он начал узнавать местность и был уверен, что и Джун тоже. Они были не далее чем в двух-трех милях от Хэммонда. И все же домик и его ближайшие окрестности выглядели совершенно незнакомыми. Они проехали всего две-три мили по этим незнакомым местам, и пока их фаэтон катился по дороге, снега вокруг становилось все меньше и меньше. И к тому времени, когда они проехали деревню и въехали через ворота в парк, на подъездную дорожку, он вообще исчез. Без следа.

На протяжении двух-трех миль? Меньше чем за час поездки?