Джулия Тиммон: Из сегодня в завтра

— Гм… — Я уже собираюсь сказать, что произошла какая-то ошибка, но тут вспоминаю, что меня назвали по имени. Значит, звонят правда мне и набрали этот номер не случайно. — Да, это Эви. А вы… простите?

— Джерард, — так же дружелюбно отвечает таинственный незнакомец. — Джерард Морроу.

Медленно спускаюсь по ступеням крыльца, задумываясь о том, есть ли среди моих знакомых Джерарды. По-моему, одна моя бывшая сотрудница в прошлом или позапрошлом году вышла замуж за какого-то Джерарда. То есть нет, не Джерарда… Джеральда.

Из трубки звучит смех.

— Озадачил вас?

— Гм… признаться, да, — смущенно отвечаю я, боясь показаться грубой и все еще перебирая в памяти всех знакомых мужчин, включая тех, с кем я ходила в детский садик.

— Прекрасно вас понимаю. Мы ведь ни разу не встречались. Ваш телефон мне дала Сильвия Энис.

Вспоминаю наш дурацкий разговор с Сильвией за доли секунды до того, как Джерард произносит ее имя. И почему-то краснею.

— А, да! — восклицаю с неуместным оживлением. — Да-да, — добавляю спокойнее и тише.

Из трубки снова раздается смех.

— Вы, наверное, удивляетесь, что я звоню? — спрашивает Джерард с едва уловимыми и чарующими нотками ребяческого озорства.

— Гм… — Признаться, я очень растеряна. Потому что, с одной стороны, не хочу никого обижать, а с другой — правда не ожидала, что Джерард позвонит. С третьей — никогда не оказывалась в подобных ситуациях. К тому же с того дня, когда со мной связалась Сильвия, прошло уже недели три. И потом из-за скандала родителей во мне все бушует. — Если честно, да… я удивлена.

— Я на вашем месте тоже удивился бы, — просто говорит Джерард. — А на своем — никогда не стал бы вас тревожить, если бы Сильвия не рассказала мне о том, что в свободное время вы по доброй воле работаете на Комитет по охране природы Центрального парка.

Опять краснею. Смотрю на Дебору, которая уселась на наши старенькие скрипучие качели и с любопытством глядит на меня, пожимаю плечами и кривлю губы, показывая всем своим видом, что я обескуражена.

— Да, все правильно, — говорю в трубку. — Сегодня, например, мы сажали нарциссы…

— Как мило! — восклицает Джерард. — Знаете, меня это очень заинтересовало. Обыкновенные ньюйоркцы, привыкшие к бешеным городским ритмам, по той или иной причине возгораются желанием здесь же, в мегаполисе, приблизиться к природе… Принести пользу ей и другим людям. Может, как-нибудь встретимся и вы расскажете мне поподробнее о своей работе? — вдруг спрашивает он.

Ловлю себя на том, что я не только согласна с ним встретиться, но даже хочу этого.

— Завтра я не смогу, — слышу собственный голос. Черт! Я подсознательно до сих пор чего-то боюсь.

— А в воскресенье? — спрашивает Джерард.

— В воскресенье? — рассеянно переспрашиваю я, пытаясь убедить себя в том, что эта встреча, несмотря на дикие фантазии Сильвии, будет чисто дружеская и пугаться совершенно нечего.

— Мы могли бы увидеться во время ланча, — произносит Джерард. — Когда именно — решайте сами.

Я еще не ответила, удобно ли мне в воскресенье, думаю я. Вдруг у меня другие планы?

— Если, конечно, в воскресенье вам удобно, — моими же словами говорит Джерард.

Поневоле улыбаюсь. Заинтригованная Дебора встает с качелей и подходит ко мне.

— Мм… — мычу я, раздумывая. — В час вас устроит? Или нет, лучше в два.

— Устроит вполне! — весело отвечает Джерард. — На Юнион-сквер? Идет?

— Идет.

Когда я убираю трубку от уха, Дебора вскидывает брови и складывает губы трубочкой, намереваясь устроить мне допрос. Но тут из дома раздается звон бьющегося стекла и мамин истошный крик:

— Если хочешь, считай так!

Когда мы вбегаем в гостиную, мама сидит, откинувшись на диванную спинку и неубедительно притворяясь равнодушно-высокомерной. Отец буравит ее потемневшим взглядом, а по стене за его спиной стекают вниз ручейки виски. Пол устилают бутылочные осколки.

Дожили! — с грустью думаю я.

— Вы только полюбуйтесь! — восклицает папа, упирая руки в оплывшие бока и кивая на стену. — Она метила мне прямо в голову! Если бы не моя прекрасная реакция, меня бы уже не было в живых!

— Ты с любой реакцией увернулся бы, — с притворным спокойствием произносит мама. — Потому что слишком любишь себя.

— Прекратите же! Даже стыдно! — кричу я. — Что у вас тут снова произошло?!

Мама гордо вскидывает голову.

— Ваш отец убежден в том, что я никогда не любила его и не люблю теперь. Интересно, какого же тогда черта я вышла за него замуж?! Зачем родила ему двух дочерей?!