Сандра Фремптон - Пока дышу, я твой

— Я?

— Да, вы. У вас есть все, чего вы хотите?

В его словах Соренза в который раз уловила скрытый намек, и ей это не понравилось. Он играл с ней как кошка с мышью.

— Да, конечно.

— В таком случае мы с вами счастливые люди, — заключил он не без иронии.

Соренза поднялась.

— Я сейчас вернусь, — сказала она и направилась в дамскую комнату.

Войдя в небольшое, безупречно чистое помещение, Соренза подошла к миниатюрной раковине, над которой висело квадратное зеркало без рамки, и, посмотрев на свое отражение, увидела устремленный на нее взгляд яростно горящих глаз. Она сделала то, чего несколько недель назад обещала себе не делать: позволила Николасу Доуэллу влезть к ней в душу. От злости и досады она плотно сжала губы, но ее раздражение было направлено не на Доуэлла, а на саму себя.

Она не умеет себя контролировать — в этом все дело. Кому, как не ей, знать это. Соренза закрыла глаза и тряхнула головой, но сегодня воспоминания, которые она хранила глубоко в сердце, буйным потоком хлынули наружу. Она опять была маленькой девочкой, которая, дрожа от страха, сидела на лестничной площадке и вглядывалась в темный холл, откуда доносился голос отца, кричащего на мать. Потом она, как обычно, услышала звуки ударов, но самое страшное, что отличало тот случай от всех ему подобных, было наступившее внезапно гробовое молчание, а затем голос отца, полный отчаяния:

— Эмили? Эмили? Ну ладно, хватит, поднимайся.

Что было потом, Соренза помнила смутно. В ее воспаленном мозгу яркими пятнами отпечатались огни «скорой помощи» и полицейской машины. Женщина в форме нашла Сорензу сидящей на лестнице в полном оцепенении. Девочку отвезли к тете, старшей сестре Эмили: у ее отца не было семьи, он вырос в детдоме. А через день или два тетя, обливаясь слезами, сказала ей, что мама улетела на небеса и теперь живет там с ангелами. Ее красивая, нежная мама, которая никого никогда не обидела в своей жизни, так и не придя в сознание, умерла от побоев.

А через несколько дней отца Сорензы сбила машина. Был ли это несчастный случай или он покончил с собой, никто не знал, но в шесть лет девочка стала круглой сиротой. Тетя, двоюродные братья и сестры — все заботились о ней, и ее детство нельзя было назвать несчастливым, но огромную пустоту в жизни Сорензы не мог заполнить никто, потому что она всегда была маминой дочкой, с самого рождения.

Когда Соренза немного повзрослела, тетя объяснила, почему мать целиком и полностью посвятила себя ей. Тяжелое детство травмировало психику отца, он стал озлобленным и жестоким и ревновал жену ко всем, будь то мужчина или женщина. И ради спокойствия в доме Эмили прекратила общение с друзьями и знакомыми. Но спасти семью ей так и не удалось, и надгробие над ее могилой было тому мрачным свидетельством…

Соренза подняла голову и увидела в зеркале огромные, потемневшие от горестных воспоминаний глаза. Потом, когда ей исполнилось восемнадцать и она поступила в университет, тетя умерла. А еще несколько месяцев спустя она встретила Саймона Трумана…

Хватит! — приказала себе Соренза. Почему она вспомнила об этом сегодня? Хотя… она хорошо знала почему. Саймон и Николас совсем не походили друг на друга, но их объединяло нечто общее. Оба были чертовски обаятельны, и это позволяло им завоевать любую женщину. Глаза Сорензы сузились от гнева. Как жаль, что мать-природа чаще всего бывает благосклонна к подлецам!

Соренза быстро провела расческой по волосам, подкрасила губы и пошла к входной двери, где Доуэлл беседовал с хозяином ресторана. Подойдя к ним, молодая женщина вежливо улыбнулась и сказала:

— Я никогда еще так вкусно не ела, Луис!

— Готовить для прекрасной женщины — одно удовольствие!

Его лицо озарила счастливая улыбка, и Соренза рассмеялась. Она чувствовала, что, несмотря на бешеный темперамент, этот мачо безобиднее котенка.

Она перевела взгляд на высокого, стройного мужчину, стоящего рядом с Луисом, и заглянула в холодные серо-зеленые глаза.

— Ну что, идем? — спросил Доуэлл, и на его лице опять появилась арктическая улыбка.

Оказавшись на тротуаре и вдохнув свежего майского воздуха, Соренза вспомнила о приличиях.

— Спасибо за прекрасный обед, — вежливо поблагодарила она.

— Это вам спасибо, что согласились со мной пойти.

В совершенно обычной вроде бы фразе Сорензе послышался упрек, будто она чем-то обидела своего спутника. Молодая женщина возмущенно посмотрела на Доуэлла и встретила невинный, открытый взгляд.