Сандра Фремптон - Любовный соблазн

Ах, первая любовь…

Это чувство самоотверженного доверия и глубокой привязанности сохраняется на всю жизнь, если… если Любовь настоящая, с большой буквы. А если мимолетная, грубо растоптанная, преданная, то хочется выжечь каленым железом саму память о ней. Вернее не о ней. Первый порыв искренности и преданности неизгладим, его не выжжешь, можно лишь стереть на какое-то время образ человека, с которым когда-то было связано все самое сокровенное, то, ради чего и стоит жить.

Роберт Доул… Эйлин до сих пор легко представляет его: высокий, спортивного сложения, светлые волосы и постоянно спадающая на лоб непослушная челка, живые голубые глаза и решительный подбородок.

В первые годы знакомства. Роберт обращался с ней, как обращался бы с младшей сестрой — немного высокомерно и покровительственно. А потом, когда Эйлин исполнилось пятнадцать, все изменилось.

В тот день она приоделась, собираясь на устроенную в ее честь вечеринку, и подстригла длинные, доходившие до пояса, волосы. Роберт, похоже, сразу же завладел правами на нее. Впрочем, она и не возражала, потому что уже давно сходила по нему с ума. С этого вечера они стали неразлучными и всюду появлялись только вдвоем.

Роберт учился не очень хорошо, его не тянуло к наукам — его страстью были лошади. Пустив в ход все свое обаяние, он устроился тренером в одну из конюшен. Эйлин получила наивысшие оценки по всем предметам и продолжила учебу. В те годы они проводили вместе каждую свободную минуту, и это была чудесная пора, хотя денег недоставало обоим.

Счастливая Эйлин уехала в университет с колечком на пальце — Роберт сделал ей предложение в ночь перед отъездом, — и поначалу все шло замечательно. Каждый уик-энд он приезжал за ней, и они планировали, что поженятся уже на Рождество. Ей почти исполнится девятнадцать, а Роберту двадцать два.

Однако где-то в конце ноября Эйлин стала замечать в своем женихе перемены. Последние пару недель в нем ощущалась некая отстраненность, даже холодность, но Роберт только что получил повышение на работе, и Эйлин списывала отчужденность на свалившиеся на его плечи ответственность и усталость. Проблема действительно заключалась в работе, но не в новой должности Роберта, а в дочери владельца конюшни Патрика Харвея.

Позднее Эйлин узнала, что она флиртовала с Робертом с Бог знает какого времени, но после помолвки охота на Роберта началась по-настоящему. Жили Харвеи на широкую ногу. Великолепный дом в Квебеке и вилла на озере Эри, яхты, дорогие машины и прочие атрибуты богатства. Короче, хотя их дочь и не отличалась красотой и умом, мужу Стефани гарантировалась беззаботная и приятная жизнь под крылом тестя.

Роберт все взвесил, положив на одну чашу заманчивую перспективу богатства и комфорта, а на другую — любовь и жизнь в крохотной комнатушке в родительском доме, и за три недели до свадьбы сообщил Эйлин, что о браке придется пока забыть. Он ни словом не обмолвился о Стефани, и Эйлин лишь через несколько дней от случайной знакомой узнала о существовании соперницы. Роберт говорил о том, что они слишком молоды, чтобы начинать размеренную семейную жизнь, что он чувствует себя виноватым перед ней — ведь ей надо еще учиться. Они уже четыре года живут не разлей вода, может быть, пришло время сделать паузу и проверить чувства? Что, если снова встретиться на Пасху, проанализировать ситуацию и решить, как быть дальше?

Эйлин до сих пор помнила, как была тогда ошеломлена и сбита с толку. Она даже умоляла Роберта переменить решение. Несколько лет он был ее жизнью, и мир не представлялся ей без него.

Целую неделю она пребывала в отчаянии, не могла ни есть, ни спать, а потом узнала о романе бывшего жениха с дочерью Харвея, и, как ни странно, с этого момента начала возвращаться к жизни. К ней вернулись и трезвый расчет, и самоуважение. Помогли ненависть и презрение к человеку, которого, оказывается, можно купить. Ее немного утешало то, что она так и не переспала с Робертом, хотя временами, когда их ласки заходили далеко, соблазн уступить его просьбам бывал велик. Какой романтической представлялась ей их первая брачная ночь!

Вожделенная ночь так и не наступила. Зато Эйлин усвоила другое — понятие того, сколько в коварном обмане человек теряет, а сколько приобретает. Во-первых, вырабатывает стойкий иммунитет к сладострастным любовным словесным излияниям, во-вторых, утверждает себя как личность и, в-третьих, невольно учится с недоверием относиться к той половине человечества, которую называют сильным полом.