Кэролин Зейн - Деловое соглашение

— Джонни?.. — Было ясно, что она пытается найти что-то реальное, чтобы защититься от мрачной картины, привидевшейся ей. Слезы катились у нее по щекам, и Эммелин вытирала их углом простыни.

— Да, — ответил он. — Тебе приснился дурной сон.

Она поняла, что ударила его, и тонкими пальцами провела по его горящей челюсти.

— О Джонни!

— Я должен был разбудить тебя. Тебе лучше? Что с тобой?

Трясущейся рукой она коснулась воротника его рубашки, обнаружив, что пуговицы оторваны.

— Это тоже я?

— Ну да. Тебе, видимо, приснился кошмар.

Ее глаза наполнились слезами. Она выглядела такой потерянной и несчастной. Понимая, что поступает неправильно, Джонни решил последовать зову сердца.

— Дорогая. — Он нежно обнял ее за талию и прижал к себе. Эммелин икнула и устроилась около него, как ребенок, растворяясь в его объятиях. Теплая мокрая щека прижалась к его груди. — Тише, детка, — шептал он, поглаживая ее волосы. — Это был просто сон. Все уже кончилось.

— Я знаю. — Она с надрывом вздохнула. — Понимаешь, я никак не могу поверить, что позволила ему коснуться меня.

— И часто тебе такое снится?

— Да. Но последнее время стало хуже.

Джонни ласково отвел волосы с лица Эммелин. Он видел страдание в ее глазах и жалел, что не может избавить ее от этого.

— Хотел бы я что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе.

Эммелин поуютнее устроилась рядом и подняла к нему лицо.

— Побудь со мной.

Он молча кивнул, не очень уверенный в себе. Джонни хотелось найти какие-то волшебные слова, которые навсегда уничтожат воспоминания о той ужасной ночи.

— Джонни! — позвала она голосом маленькой девочки.

— А?

— Ты не будешь сердиться, если мы оставим свет?

— Нет, конечно, нет.

Его глаза закрылись, когда он ощутил, как теплое мягкое тело, прижавшееся к нему, расслабилось, и Эммелин зевнула.

— Джонни?

— Да?

— Ты не мог бы остаться со мной? — Она облизнула губы. — И держать меня вот так, чтобы мне снова это не приснилось.

Джонни был удивлен. Он думал, что Эммелин меньше всего хочет быть в постели с мужчиной, настолько она напугана. Но страх заставляет людей делать странные вещи, рассудил он. А может быть, он для нее не мужчина?

Но что будет с ним самим, Джонни боялся и думать. Однако не имел в себе силы отказать ей.

— Хорошо.

— Спасибо. — Ласковый голос растаял в тишине.

Джонни вдохнул сладкий, свежий запах ее тела. Насколько пустым и безрадостным будет его существование, если Эммелин покинет его.

— Войдите! — услышала Эммелин голос Большого Дедди, стоя за дверью библиотеки и нервно потирая вспотевшие руки.

— Не помешаю? — спросила она. — Я могу прийти попозже, если вы заняты.

Войдя в библиотеку, она увидела Большого Дедди, который жевал сигару, просматривая финансовую полосу газеты. Он сидел в одном из громадных кожаных кресел, стоявших вокруг столика у больших французских окон, выходивших на веранду, и явно наслаждался уютом и уединением.

— Нет-нет, деточка, ты никогда мне не помешаешь. На самом деле я рад прерваться. Дела меня утомили. — Он свернул газету и бросил на столик, приглашая Эммелин устроиться в соседнем кресле.

Она неуверенно подошла и села. Ей казалось, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Настало время раскрыть свою тайну. Хотя Джонни не видел необходимости рассказывать об их личных делах всем и каждому, Эммелин считала, что его родители должны знать — их сын не мог сделать что-нибудь недостойное, а тем более такое, из-за чего ей пришлось войти в их семью.

— Итак? — Лицо Большого Дедди покрылось тысячью морщинок от улыбки. — Какому счастливому событию я обязан удовольствием этого неожиданного визита моей юной невестки? — Он одобрительно посмотрел на нее.

Утонув в роскошном кресле, Эммелин нервно сжала руки и прикусила нижнюю губу, стараясь набраться мужества. Она должна раскрыть все обстоятельства своего появления в этом доме прежде, чем сбежит, сгорая от стыда.

Большой Дедди насупился и стал изучать ее лицо с выражением, которое заставило ее всю сжаться от страха.

— Ты выглядишь немного нервозно, милочка.

Непрошеные слезы брызнули из глаз Эммелин.

— Я должна вам признаться… — начала она и замолчала.

Большой Дедди внимательно посмотрел на свою сигару, ожидая, пока Эммелин возьмет себя в руки.

— Я знаю, как это бывает. Очень трудно, не так ли? Ты говори и не обращай внимания на меня. — Он издал смешок. — Вырастив девятерых детей, я слышал всяческие признания. И как видишь, все еще жив.