Элла Уорнер - Любовная карусель

— Я хочу, чтобы ты… — попросила смущенно Николь, затем глубоко вздохнула и уже уверенно закончила: — Я хочу, чтобы мы… занялись любовью.

Сердце Стивена на мгновение остановилось и тут же заработало с бешеной скоростью. Николь теперь смотрела прямо на него потемневшими, полными неуверенности глазами.

Но он не хотел, чтобы их близость после стольких лет разлуки стала попыткой что-либо доказать себе, Ричарду, ей или местью. Их соединение должно стать торжеством любви и счастья, оттого что они вновь обрели друг друга, иначе в нем нет никакого смысла.

— Скажи, ты хочешь этого не из-за того, что натворил Френсис? — услышал Стивен собственный голос, почему-то ставший незнакомым и резким. — Если ты пытаешься отомстить…

— Нет, не пытаюсь, Стив.

Увидев искренность в ее взгляде, Стивен обрадовался и одновременно почувствовал угрызения совести. Может, он все испортил? Так или иначе, он бы не смог удержаться от подозрений. Он хотел, чтобы Николь полностью принадлежала ему. Это желание Крессуэлл признавал примитивным и диким, но все же никакие доводы разума не могли его подавить. В подобных вопросах этикет и церемонии приходится отбрасывать. Николь его женщина, и никто третий не смеет встать между ними.

— Стив, я должна знать… — умоляюще начала она, сжав его руку и заглянув ему прямо в глаза.

Только не еще один тест! Он не позволит ей проверять себя подобным образом.

Опустив ее руку на покрывало, Стивен вскочил на ноги. Он больше не выдержит взгляда наполненных болью глаз.

— Ники, у меня тоже есть желания, — сухо объяснил он.

Стив испытывал боль во всем теле, в каждой клеточке. Лучше отойти от нее, иначе ничем хорошим все это не закончится, решил он.

— Стив… — позвала негромко женщина.

— Да, Николь, — еле сдерживаясь откликнулся он. — Я понимаю, тебе больно и страшно, но я могу предложить тебе в определенном смысле только ограниченную помощь.

И Крессуэлл рванулся к двери, которую оставил открытой настежь.

— Так ты не хочешь меня? — раздался позади почти детский голос, заставивший его резко остановиться. Чувства, которые он до этого так тщательно скрывал, вырвались наружу.

— Не хочу тебя?! — Стивен захлопнул дверь и развернулся. — Не хочу тебя?! — повторил он, выделяя каждый слог. — Знаешь ли ты, что я почувствовал, увидев тебя в прошлом году рядом с Ричардом Френсисом? Я даже не осмелился пригласить тебя танцевать, побоявшись, что просто уволоку тебя из зала…

Качая головой, Николь с трудом верила услышанному.

— Я был просто поражен, когда до меня дошли слухи о романе Ричарда и Барбары. Как он мог изменить тебе? — возмущался Крессуэлл. — Но потом я стал по-иному смотреть на вещи.

— Как? — Удивление Николь не знало границ.

— Я так надеялся, что Ричард Френсис уйдет из твоей жизни, а я смогу занять его место. Если тебя это шокирует, извини.

Ничего не отвечая на его тираду, Николь только смотрела расширенными глазами на взволнованного мужчину.

— Я хотел тебя большую часть своей жизни, — продолжил он исповедь. — Но когда мы занимались любовью, наше чувство было обоюдным, и на меньшее я не соглашусь. Так что если ты хочешь проверить свои чувства на мне…

Николь задумалась и, казалось, пыталась разобраться в своих чувствах.

— Так тебе нужен эксперимент? — почти грубо переспросил он. — Хорошо, я дам тебе возможность его провести, — решил Стивен, сорвал с себя футболку и бросил ее на пол. — Я уже обнажился перед тобой в исповеди, осталось это сделать в прямом смысле, и теперь не собираюсь от этого отступать.

Николь не возражала, пока он снимал с себя одежду. Совершенно обнаженный, Стивен стоял перед женщиной со сложенными на груди руками.

— Ты хочешь, чтобы мы занялись любовью? — твердо спросил он. — Тогда иди ко мне, Ники. Докажи, что хочешь меня, хочешь как мужчину, а не как спасение от всех своих тревог и сомнений.

Николь привстала, и Стивен не поверил своим глазам. Дрожь пробежала по всему его телу. Покрывало вмиг было откинуто, обнаженные длинные ноги опустились на пол. Женщина встала, сорвала с себя футболку и отбросила ее в сторону.

При виде ее наготы Стивен напрягся. Теперь, по прошествии многих лет, ее формы стали более округлыми, более мягкими, более женственными. Перед ним стояла женщина, родившая ему сына, кормившая его грудью, соски которой сейчас набухли от возбуждения. Она шла к нему удивительно гордой и уверенной походкой, распрямив плечи, покачивая бедрами, и не на мгновение не отводя взгляда от его обнаженного тела. В зеленых глазах не было ни тени сожаления или сомнения.