— Девушка права, Дуэйн, ты и впрямь дикарь, — рассмеялась его бабушка, но в ее словах Рослин уловила нотки ностальгии. — Если и есть у тебя нежность, то ты без остатка отдаешь ее финиковым пальмам, макушками устремленным в небеса, а корнями уходящими в преисподнюю. Разве я не права, мой храбрец?
— Неужели, когда-нибудь ты бываешь не права, — все так же растягивая слова, проговорил Дуэйн.
Затем он решительно посмотрел на Рослин, в его глазах не было ни капельки сочувствия, напротив, в них горел огонь, который и зародил антагонизм между ними в ее сердце. Тристан был просто очарователен, кузен же его, казалось, не имел ни времени, ни желания проявлять сочувствие к женскому полу… во всяком случае, по отношению к себе Рослин этого не заметила. Когда его взгляд упал на сверкавший на ее левой руке бриллиант, то она, не сразу осознав, что она делает, закрыла левую руку правой. И это спонтанное действие тот час же добавило стального блеска его глазам, он был похож на ястреба, готового броситься на жертву…
Рослин даже не заметила, что она не дышала, пока не услышала в салоне женский голос, нарушивший напряжение. Она повернула голову и увидела черные глаза, сверкнувшие поверх кружевного веера, скрывавшего нижнюю часть лица подобно чадре. Резьба по дереву, украшавшая проем центрального прохода, была наилучшей рамкой для великолепной фигуры незнакомки, облаченной в платье из шелка золотисто-солнечного цвета.
— Ну, о чем я вам только что говорил? — снисходительно засмеялся Дуэйн, поднимаясь. Его желтоватозеленые глаза были устремлены на Изабеллу Фернао, которая в этот момент опустила веер и открыла лицо с римским профилем.
— Матерь Божия! — сказала она по-португальски и, подойдя к нему, довольно крепко ударила его по щеке сложенным веером. — Никогда в жизни я больше не встану так рано, чтобы сопровождать тебя. Ты — настоящий тиран!
— А я и не просил тебя сопровождать меня. — Как бы сверху вниз посмотрел на нее Дуэйн и ухмыльнулся. Несмотря на то, что Изабелла была достаточно статной и высокой, под этим взглядом она стала маленькой и хрупкой.
— Это была ваша идея отправиться вместе со мной, донья Сол.
— Меня зовут Изабелла. — Она метнула в его сторону соблазнительный взгляд, посмотрев прямо в глаза.
— Я называю вас доньей Сол, потому что именно это впечатление вы на меня производите. — Он оглядел ее с ног до головы, и, хотя она была не из робкого десятка, она почувствовала некоторую стеснительность, так как, отвернувшись от него, она раскрыла веер и, спрятавшись за ним, едва дыша, рассмеялась. В обрамлении черных с блеском волос лишь сверкали ее темные глаза.
И тут взгляды Рослин и Изабеллы встретились: светло-серые чистые глаза Рослин и темные сверкающие глаза Изабеллы Фернао.
— А, так вы и есть та самая невеста бедняжки Арманда? — воскликнула она. — Юная англичанка, которая получила серьезную травму головы. Как вы себя сейчас чувствуете, дорогая?
Чего было больше в этом вопросе, вежливости или снисходительности к ее положению? Карие глаза Изабеллы отражали золото ее платья, ногти у нее были длинные и заостренные на концах. Играя с веером, она грациозно перебирала пальцами. Во всем ее теле угадывалось соблазнительное очарование, на фоне которого Рослин, сидя на подушках, казалась просто подростком, почти ребенком.
— Я оказалась в очень интересном доме, сеньорита, — ответила ей Рослин, подняв кверху острый подбородок.
— С нами говорит эльф из английской лощины, — умильно рассмеялась Изабелла, опустившись на мягкие подушки дивана, и стала бесцеремонно разглядывать ансамбль, который мадам Жерар приобрела для Рослин.
— Что будешь пить, Изабелла? — спросила Нанетт, с удивлением наблюдая за этой прекрасной представительницей романского народа. — Кофе еще горячий, или, может быть, ты хочешь сок?
— Я бы выпила стаканчик апельсинового сока, — и Изабелла томно улыбнулась обоим мужчинам. Тристан подошел к столу, на котором стоял кувшин с апельсиновым соком, внутри которого находился сосуд со льдом. Он наполнил стакан и отнес его Изабелле.
— Съешь пирожное? — обратился он к ней.
— Да, с вишнями, мой друг. — Губы у нее были одного цвета с вишнями, лежащими сверху пирога. Было совершенно очевидно, что она купалась в мужском внимании.
— Должно быть, это очень странно — ничего о себе не помнить, — обратилась она к Рослин. — А вы все забыли?
Рослин, помня о том, что за ней сквозь дым сигары пристально наблюдают зеленые глаза со стальным блеском, еще крепче сжала руками колени.
Читать дальше