Ким Ригерт: Островитянка

В их возрасте я был точно таким, с улыбкой подумал Рик Шеппард, наблюдая из окна своего дома за ребятней, бросающей на пляже мяч в закрепленную на столбе баскетбольную корзину.

Несмотря на свой не слишком баскетбольный рост — «всего» шесть с небольшим футов, — в двенадцать лет он решил стать одним из лучших баскетболистов мира и с тех пор только и делал, что пытался планомерно приближаться к своей цели.

Родители хмурились по поводу его сомнительного выбора, но в то же время отдавали должное целеустремленности парня, которая в конце концов привела к некоторому успеху — пусть хотя бы и не такому грандиозному, как мечталось. Шестнадцать лет Рик отдал спорту, и в течение всего этого времени считался очень хорошим игроком международного класса. К сожалению, так не могло продолжаться вечно.

Баскетбол — игра молодых. И здоровых. В последние годы Рика преследовали травмы, и прошлым летом в возрасте тридцати четырех лет он ушел из спорта, когда серьезная травма голеностопного сустава начала существенно сказываться на качестве его игры. Ощутив это, Рик понял: пора уходить. Его умственные реакции остались прежними, но физически он так и не смог восстановиться. А быть рядовым игроком ему не позволяло чувство собственного достоинства. Рик Шеппард соглашался лишь на высокое положение в градации спортивных достижений.

К счастью, предвидя конец спортивной карьеры, он в течение уже нескольких лет, насколько позволяли финансы, благоразумно покупал не слишком дорогую недвижимость на небольших островах, находящихся в относительной близости к более крупному острову Стьюарт возле берегов Новой Зеландии. А полтора года назад окончательно решил заняться гостиничным бизнесом.

Первой Рик приобрел «Дриаду», маленькую, элегантную гостиницу, стоящую на холме и выходящую фасадом на берег Коралловой затоки. Этот бизнес уже был налажен, Рику не пришлось затрачивать особенно много усилий для его развития. Родственники одобрили его покупку.

Но, когда на продажу оказался выставлен отель «Мираж» и Рик приобрел его, все очень удивились. Особенно недоумевал брат Рика, Чак.

— На кой черт сдалась тебе эта развалюха? — было первым, о чем он спросил, узнав о приобретении «Миража».

Построенное около восьмидесяти лет назад трехэтажное здание нуждалось в капитальном ремонте. Обшарпанный внешний вид, отслаивающаяся краска на стенах внутренних помещений и продавленный пол на террасах придавали отелю жалкий вид.

— Я отреставрирую эту гостиницу, и она станет лучше, чем была, — отмахнулся Рик.

— Разве ты что-то смыслишь в реставрации? — скептично хмыкнул Чак.

Тут он угодил в самую точку. Рик действительно понятия не имел о подобных вещах. Зато его энтузиазма хватило бы на десятерых. Вдобавок он не стеснялся пользоваться посторонней помощью и советами.

Рик нанял специалистов и рабочих, но сам тоже принимал в ремонте самое активное участие, одновременно изучая тонкости этого дела. Втайне он поклялся самому себе превратить «Мираж» в один из лучших отелей на островах.

На данный момент эта гостиница действовала уже полгода и пользовалась большой популярностью у отдыхающих.

— Скоро у меня отбоя не будет от туристов, способных оценить здешние красоты, — на днях заметил Рик в разговоре с Чаком, который уже давно перестал насмехаться над этим проектом.

— На твоем месте я бы не питал больших иллюзий, — произнес тот, выражая сомнение больше по инерции.

Однако Рика трудно было смутить.

— Вот увидишь, — уверенно произнес он. — Мой отель окажется весьма полезен и для отдыхающих, и для острова. В «Дриаде» селятся в основном те, кто уже бывал здесь прежде. А «Мираж» привлечет к себе новичков. А это, в свою очередь, подстегнет жизнь на нашем острове. Кто-то же должен дать толчок местной экономике…

— И к тому же неплохо на этом заработать, — с усмешкой обронил Чак.

Рик не стал с ним спорить. Именно таким он видел развитие своего бизнеса и острова в целом. Когда-то ему не терпелось уехать отсюда, а сейчас он усматривал здесь для себя массу возможностей.

Но также кое-что еще, хмуро подумал Рик, переведя взгляд чуть правее, на отвратительную конструкцию, представавшую перед его взором каждое утро, стоило лишь раздвинуть шторы на окне спальни. Некоторые называли это уродливое сооружение статуей, однако он придерживался на сей счет иного мнения.