Дианна Тэлкот - Купидон выходит замуж

Купидон надела ночную сорочку в сердечко. Берк заметил, какие изящные у нее лодыжки и крошечные ступни. Он представил себе, как они копошатся под одеялом и задевают его своими накрашенными розовым лаком ноготками. Чтобы не думать об этом, Берк произнес:

— Я думал, ты уже в постели. Натянула одеяло до подбородка.

— Ах, да. Это было бы типично для меня, маленькой Красной Шапочки, ожидающей грозного Серого Волка. — Купидон словно подплыла к кровати.

Берк наблюдал, как она расправляет белье.

— О, да тут шоколад на подушках. Хочешь?

Берк не собирался упускать такую возможность. Он подошел к Купидон почти вплотную, следя за каждым ее движением.

От нее исходила неведомая аура притягательности. Девушка выпрямилась, тонкая бретелька сорочки упала с плеча. Но Купидон как будто ничего не заметила.

Берк увидел, как поднялась и опустилась ее грудь. И еще кое-что: любопытную родинку в форме сердца и цвета клубники.

Купидон протянула ему шоколад, но вместо того, чтобы взять его, Берк вытянул руку и коснулся «сердечка».

— Родимое пятно?

Купидон вздрогнула и резко дернула головой. Короткий сдавленный стон вырвался из ее груди. Девушка пошатнулась. Берк удержал ее под локоть.

— Купидон?..

— Никогда… Никогда так больше не делай. — Она поправила бретельку. — Это мое чувствительное место, — пояснила она. — Моя собственная ахиллесова пята.

— Твоя что?

Купидон удивленно подняла глаза на Берка.

— Ничего. Так говорят, вот и все. Некоторые люди боятся щекотки. Мне щекотно… здесь.

— Ха. Ты меня разыгрываешь.

— Нет.

Берк рассмеялся.

— Значит, у тебя есть родимое пятно. Тут нечего стыдиться.

— Я и не стыжусь, — парировала Купидон. — Я горжусь им. Это я! Оно меня отличает.

— Ладно. Я не хотел щекотать тебя.

— Ты и не щекотал!

— Нет?

— То есть…

— Да?

— Это чувствительное место. Я не позволяю малознакомым людям тыкать в мои… мои…

— Да?

— В мои эрогенные зоны!.

Берк хмыкнул. Боже, ему нравилось, когда она такая!

— Твое плечо. Оно было голым. Что в этом такого?

— Это мое… сладкое местечко.

— Прости?

— Так, семейное. Что-то, что передается из поколения в поколение.

— Как рыжие волосы и лицо сердцевидной формы?

— Нуда.

— И как тяга к цветам и сердцам? — он кивнул на ее сорочку.

Купидон покраснела.

— Ты заметил?

— И жгучее желание играть в сваху?

— Именно. Ты все правильно понял в моих генах.

— Значит, вся твоя семья собирается за столом в западном Канзасе, планируя что-нибудь романтичное и создавая пары.

— Сказать по правде, папа этим не занимается.

То, с какой честностью она произнесла это, чуть не заставило Берка поверить в остальную часть выдумки.

— Ладно. Достаточно. Скажи честно. Ты правда «купидон»?

— Вообще-то да, Берк.

— И ты говоришь серьезно?

— Серьезней некуда. — Она перекрестила сердце.

Он тепло улыбнулся. Господи, как она хороша.

— Мне следовало бы знать.

— Да. Следовало бы. Я хотела тебе сказать, но решила, что ты сам все понял.

— Ты потрясающая, ты знаешь это?

Берк неотрывно смотрел на ее губы. Воспоминания об их первом поцелуе до сих пор волновали его. Она такая сладкая, такая беззащитная… ее так хочется целовать!

— Ты забыла о шоколадках.

— Ой, они… — Купидон разжала кулак и продемонстрировала две маленькие шоколадки, — наверное, растаяли.

— Так еще вкуснее.

Берк взял из ее рук шоколад и откусил кусочек, оставив его таять на языке.

— И еще… раз уж ты ложишься спать…

— Да?

— Долгий поцелуй на ночь?

Берк не дал ей времени ответить. Он хотел ощутить вкус шоколада у нее на губах… Притянул ее к себе и страстно поцеловал.

Ему потребовалась вся сила воли, чтобы ограничиться одним лишь поцелуем. Он хотел обладать ею… но как же обещание, что она может довериться ему? И как бы там ни было, он не нарушит его.

После умопомрачительного поцелуя Берк деловито отстранился от Купидон. Затем быстро, словно пуговицы обжигали ему пальцы, расстегнул рубашку, снял ее и повесил на ближайший стул.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась девушка дрожащим голосом.

— Я? — Его руки замерли на кнопке джинсов. — Готовлюсь ко сну.

Зная, что не выдержит продолжения подобного шоу, Купидон отвернулась к кровати и сделала вид, будто поправляет одеяло.

Берк обошел постель.

— Я сплю в одних трусах. Надеюсь, это тебя не шокирует?

— О, нет. Совсем нет.