Лианна Уилсон: Ошибок не избежать

— Мисс Рид?

Ее взгляд заметался. Сидни поняла, что стояла и беззастенчиво пялилась на него и что он это заметил.

— Сидни, — пропищала она и прокашлялась. — Я не вовремя? Кажется, мы договаривались на два часа?

Он потер рукой лицо.

— Уже два?

— Да.

— Я услышал, как хлопнула дверца, и проснулся. Обычно я не сплю после обеда. Но вчера пришлось бодрствовать допоздна. Заходите.

Сердце ее опять замерло. Сидни чувствовала себя героиней второразрядной пьески, которую просят зайти в замок Дракулы, тогда как зрители визжат: «Не ходи!»

Этот мужчина был другом и бывшим работодателем Рокси. Подруга не послала бы ее к опасному человеку.

— Припозднились в своем ресторане? — замявшись, спросила она.

— Нет. Эмили не давала заснуть, — хмурясь, ответил Люк.

Эмили? Рокси ничего не говорила о том, что у него есть жена или подруга. А вдруг она нагрянула в самый жаркий момент? Сидни поджала губы. Не хватало только вторгаться в его личную жизнь!

— Наверное, мне лучше зайти попозже…

— Нет. — Он протянул руку — и ее запястье словно попало в стальной капкан. Сидни машинально отпрянула, но освободиться не смогла. Да ей, честно признаться, и не очень-то хотелось.

— Отпустите! — Сидни старалась твердо держаться на подкашивающихся ногах. Она строго посмотрела на Люка.

— Вы нужны мне. — Трещинка в его голосе разрушила ее оборонительные сооружения.

Сидни уставилась в темные, почти черные глаза, и ей показалось, что эта тьма поглощает ее.

Люк заморгал и отступил на шаг, будто опомнившись.

— Прошу прощения. — Его взгляд упал на след вокруг ее запястья, оставленный «крепким пожатием». — Рокси сказала, что вы могли бы помочь.

— Только не в личных делах. Я, мистер Крандалл, бухгалтер, а не консультант по семейным отношениям.

Взгляд мужчины неторопливо заскользил по ней, вызывая бурление в крови и судороги в животе.

— Никогда не видел такого бухгалтера.

Сидни скрестила руки на груди.

— Внешность ни о чем не говорит. Вы тоже не похожи на кондитера.

— А вы кого ожидали увидеть? Румяного мальчика, обсыпанного мукой?

Нет, подумала она. Но с мальчиком, пожалуй, было бы безопаснее.

Если вначале она сравнила его с плейбоем, то теперь поняла, что ошиблась. Когда этот мужчина улыбнулся, то словно солнечный зайчик озарил его лицо и наполнил глаза теплом, растопившим ледяную оболочку, в которую Сидни заключила свое сердце. Его белые зубы сверкали на фоне темной щетины. Его удивительно чувственные губы будоражили мозг мыслями о сорванных украдкой поцелуях. Растаявший лед превратился в бурный поток, который поднимался все выше, грозя потопить ее в волнах безрассудства.

Люк, уловивший в ней эту метаморфозу, залился смехом. Вдруг его плечи поникли, словно внезапная неприятная мысль вернула его на грешную землю.

— Так, считаю. Раз, — он указал на Сидни пальцем, — два, — выставил еще палец, — три, — и крепко зажмурил глаза.

Где-то за его спиной раздался прерывистый крик, тут же перешедший в протяжный детский вопль.

— Заходите, — бросил он уже на бегу. — Сейчас вернусь. — Он скрылся в недрах затемненного дома, шлепая босыми ногами по паркету.

Ошеломленная, Сидни осталась стоять на крыльце. В ее сознание проникал только крик плачущего младенца, вызывая приступ забытой боли. А она-то думала, что все уже позади, за высокой стеной.

На собственном горьком опыте она убедилась, что только в бухгалтерских книгах все сходилось. В реальной жизни графа «дебет» значительно превосходила «кредит». Решив во что бы то ни стало сравнять результаты, Сидни начала жизнь заново и взялась за то, с чем семейной женщине с детьми не справиться: за настоящую карьеру, намереваясь подниматься по служебной лестнице насколько возможно высоко и не считаясь ни с какими препятствиями.

Женщина уже успела взять себя в руки, когда из-за угла появился Люк, подбрасывая на руках пухлого младенца. Это была девочка в цветастом розовом сарафанчике. Глубокие карие глазки и волнистые темные волосы не оставляли сомнений в том, кто ее отец.

Плач прекратился, и слышалось радостное гуканье. Сидни любовалась, как этот великан справляется с малышкой, перепрыгивающей с одного его плеча на другое. Что-то перевернулось в груди у женщины, и ее сердце мучительно заныло.

Добравшись до открытой двери, Люк уже улыбался, в его глазах искрилась такая радость, что у Сидни чуть не подкосились ноги.

Повернув ребенка лицом к Сидни, Люк произнес: