Лиз Ивинг - Такая нежная любовь

Черил понимала, что совершила ужасную ошибку, но ни разу не сказала мужу об этом. Из года в год она находила тысячу причин скрывать правду от самой себя, но теперь была уже не в силах продолжать это.

Вот уже несколько месяцев она ломала голову над поиском выхода из невыносимо глубокого кризиса, о котором муж даже и не подозревал. С другой стороны, она слишком уважала Брюса, а также, наверное, слишком любила его, чтобы осмелиться так вот сразу поставить в известность о том, что до сих пор являлась кем-то другим, что хочет перевернуть всю их жизнь и жизнь детей, причем именно в данный момент, когда его собственное агентство находится на новом подъеме.

Но она уже достигла той точки, после которой обратного пути не было. В какой-то момент ей подумалось, что магазинчик поможет ей обрести себя. Однако как только обустройство помещения было завершено, вновь вернулась повседневность, та повседневность, которую она уже не могла более переносить. Ее артистическая натура, слишком подавляемая до последнего времени, должна рано или поздно взять верх, взорваться, и Черил спрашивала себя, сможет ли она избежать полного разрыва.

Еще и еще раз переворачивалась она в своей постели с боку на бок, безуспешно пытаясь обрести сон и стараясь не разбудить Брюса.

Брюс ушел раньше обычного из-за этого делового завтрака. Он частенько организовывал такого рода ранние встречи, позволявшие ему затем спокойно работать у себя в агентстве оставшуюся часть дня.

После отъезда автобуса, собиравшего школьников и увезшего обоих старших детей, Черил отвела Нэнси в подготовительную группу, прежде чем направиться в свой магазинчик, расположенный в четверти часа ходьбы от дома.

Она любила эту прогулку раз в два дня, позволявшую ей немного размяться и сохранить связь с этим городом, который она любила тем более, что не страдала от минусов городской жизни: тихая улица, на которой она жила, была окаймлена деревьями и палисадниками, как в каком-нибудь спокойном предместье, но повернув за угол Четвертой авеню, можно было видеть, как квартал становится оживленнее, особенно возле живописных ларьков и ресторанчиков.

Она облачалась в спортивный костюм, чтобы пробежать это небольшое расстояние, добегая иногда до Вашингтон-сквер, и переодевалась уже в магазинчике, где ее ждал целый гардероб.

От своей двоюродной бабушки она получила наследство, на которое можно было приобрести часть магазина, о чем она мечтала уже давно в надежде на то, что этого занятия будет достаточно для удовлетворения ее стремления к самостоятельности.

Брюс отнесся к подобной перспективе с большим энтузиазмом. После подачи объявления она познакомилась с Кэтлин Говард, ставшей ее компаньонкой. По происхождению шотландка, Кэтлин была без ума от природных материалов и быстро заразила своей страстью Черил.

Обе молодые женщины хорошо понимали друг друга и за два года сумели стать близкими подругами. Они могли буквально часами рассказывать своим завороженным клиентам о происхождении и строении какого-нибудь аметиста или блестящей слюды. Не без доли юмора они окрестили свой магазин «Сердце камня» и пользовались успехом, который заметно перешагнул пределы Виллиджа.

Поскольку Кэтлин не была связана никакими семейными узами, они смогли договориться так, чтобы Черил возвращалась домой ежедневно в четыре часа, чуть раньше своих детей, что давало ей возможность без спешки заняться ужином. Три раза в неделю приходила домработница, чтобы снять с нее наиболее тяжелую домашнюю работу, и жизнь Черил, устроенная таким образом, могла бы показаться совершенно гармоничной.

Она трусцой пересекла парковую аллею и вернулась к магазинчику, который открыла, радуясь утреннему солнышку. Она на время закрыла за собой дверь, чтобы переодеться в строгие брюки и блузку. Застегивая манжеты, молодая женщина наблюдала за лучами света, проникавшими сквозь шторы и игравшими на сверкающих кусках кварцита. Наконец она раскрыла витрины, позволив заиграть зеленому цвету хризопразов и оливинов, голубизне лазуритов и аквамаринов, фиолетовому сиянию аметистов, глубокому красному цвету сердоликов, золотистости топазов, прозрачности слюд, розово-лиловому цвету турмалинов.

Но сколь ни были красивы сами по себе все эти камни, их созерцание не могло утолить ту жажду созидания, что пожирала изнутри молодую женщину.

Она приготовила в подсобке чай, так как Кэтлин вскоре должна была уже прийти.