Гермина Блэк: Любовное кружево

Едва оправившись от шока, вызванного появлением Гиффорда, Оливия, естественно, поинтересовалась, что с ним случилось. Но сцена не могла ждать, поэтому Гиффорд ограничился кратким: «Все объясню позже, дорогая».

Миссис Морнингтон бегло пересказала ему всю историю с прерванным телефонным звонком; теперь ему была понятна столь неожиданная реакция любимой. Доктор не сомневался, что этот звонок — закономерное продолжение того, что случилось с ним. В первый момент, когда он понял, что оказался в безвыходном положении на этом пустынном шоссе и не имеет ни малейшего представления, куда идти под продолжающим накрапывать дождем, а вокруг — ни души, он решил, что поведению Афины нет и не может быть никакого оправдания. Впрочем, об этом думать не время. Единственная мысль билась в его мозгу: необходимо во что бы то ни стало добраться до Лондона — или по крайней мере до телефона, откуда уже можно будет сообщить Оливии, что он постарается приехать как можно скорее.

Уже дома, слушая с широко раскрытыми глазами всю его невероятную эпопею, Оливия воскликнула:

— Может, она сошла с ума? Зачем же она так сделала?

Он и сам задавался этим вопросом, почти точно зная ответ. Ибо недаром говорится: с отверженной женщиной сам черт не сравнится! Взбешенная отказом Гиффорда, Афина постаралась отомстить со всем коварством, на которое была способна.

— Но что произошло после того, как она уехала? — допытывалась Оливия. — Как же тебе удалось вернуться?

Он коротко и недобро рассмеялся.

— Афина заранее позаботилась о «руке Провидения», благодаря которому она оказалась у того дома; полагаю, она тщательно продумала весь свой план.

— Зачем?! — снова воскликнула Оливия. — О, я догадываюсь: она меня на дух не переносит, но ведь еще был звонок… Из какой-то клиники?..

— Не сомневаюсь, — сжал челюсти Гиффорд, — мисс Зонопулос в состоянии объяснить и это.

Оливия в ужасе взмахнула ресницами:

— Нет, она… она не могла бы… О, как это зло и жестоко! Она думала, что этим может испортить мое выступление?

— Отчасти да, дорогая, — вздохнул Гиффорд. — И все-таки она просчиталась. Постарайся выкинуть это из головы.

— Возможно, это просто ревность, — негромко заметила миссис Морнингтон. — Может, потому, что ты не поддался ее чарам, Гифф? Эта девица мне никогда не нравилась. У нее всегда были порочные наклонности.

— Боюсь, что теперь она во мне разбудила такие порочные наклонности, которые ей и не снились!

Гиффорду очень хотелось поступить с Афиной так, как она заслуживает, хотя он и понимал, что ее не переделать. Кроме того, поддавшись импульсивному желанию посадить его в лужу таким образом, Афина тем самым поставила крест на самой возможности встретиться с ним когда-либо вновь. Обращаясь к Оливии, он продолжил:

— Ты спрашивала, как мне удалось вернуться, дорогая. Сейчас расскажу. Когда я осознал, в какой ситуации очутился, не имея ни малейшего представления, в какую сторону выбираться, я просто пошел вперед и в конце концов оказался на каком-то перекрестке. В это время дорогу заволокло густым туманом. Я остановился, размышляя, и в этот момент из тумана вынырнул автомобиль. Я, естественно, замахал руками, водитель затормозил и, к моему удивлению, окликнул меня по имени. Ты не поверишь, дорогая, но это оказался не кто иной, как Аларик Роскоу… — Дальше доктор объяснил, что Роскоу, у которого был дом неподалеку от Зонопулосов, возвращался в Лондон, позвонив Афине и обнаружив, что та уже уехала.

— Так вот кто тебя выручил! — воскликнула Оливия. — Какая прелесть! Ты знаешь, мне всегда нравился этот человек. Он ведь влюблен в Афину, не так ли?

— Может быть. — Гиффорд весело рассмеялся. — Но не думаю, что у него остались в отношении ее какие-то иллюзии, особенно после моего рассказа. Думаю, он способен неплохо управлять ею, и на этот раз она должна быть рада, если он окажет ей помощь. Если эта история станет широко известна, ее репутации в обществе придет конец. Во всяком случае, как я понял из его слов, Афина собиралась на некоторое время покинуть Англию. И я не удивлюсь, если она вернется уже как миссис Аларик Роскоу. — Он пожал плечами и добавил с неожиданным для Оливии цинизмом: — И очень хорошо. У каждого свои вкусы.

Спустя некоторое время мисис Морнингтон встала и объявила, что собирается ложиться спать. Подчеркнуто пожелав им спокойной ночи, пожилая леди оставила влюбленных наедине.

Прикрыв за ней дверь, Гиффорд обернулся и обнаружил Оливию задумчиво глядящей на угольки электрического камина. Казалось, она напрочь забыла о его присутствии.