Ольга Лебедева - Игры кавалеров

Тут уже запахло намеренным мошенничеством. Однако чиновник, рассказавший всю эту историю, потерял следы русского «француза». Тем более грянула война с Наполеоном, и в Европе вновь запахло порохом.

Скорее всего, напоследок предположил австриец, брачный аферист, ежели не сказать больше, скрылся у себя на родине, в России. А фамилия его была, кажется, Орлов.

Чиновник так живописно описал внешность преступника, что она буквально впечаталась в память Владимира. Чрезвычайно заинтригованный всей этой мрачной историей, хотя, понятно, более, из научного интереса, он решил проделать эксперимент, дабы дознаться, каким же образом муж топил своих богатых жен.

— Один из моих коллег по кафедре, урожденный геттингенец, вызвался быть подопытным кроликом. Мы поместили его в ванную, после чего всей компанией приятелей — целых пять человек, поочередно пытались утопить бедного Курта.

— Господи, страсти-то какие… — прошептала тетка, по-бабьи испуганно закрыв рукою рот.

— Однако ж немцы — чрезвычайно атлетическая нация, истые греки, — усмехнулся Владимир. — Никому так и не удалось погрузить нашего товарища под воду. В скором времени всем это наскучило, и они отправились в…

Тут Владимир покраснел, метнул быстрый взгляд на Ольгу и закончил нейтрально:

— Словом, на кафедру…

— У них в Геттингене это так называется, — лукаво ввернул Оленин, за что был немедленно удостоен показанного украдкою крепкого кулака товарища.

— И что же дальше? — с жаром затормошили его девушки.

— Когда мы остались одни, Курт, все еще оставаясь в воде, стал излагать свои теории насчет этих странных утоплений. И в самый разгар нашей беседы точно некое наитие снизошло на меня. Я быстро ухватил своего коллегу за щиколотки и что было сил дернул на себя.

— Ишь ты, хитрец! — подбоченилась тетка, ласково глядя на племянника. — И что вышло?

— Курт не успел выговорить и слова — в мгновение ока ушел под воду, — торжествующе объявил Оболенский.

Дружный крик одобрения разом вырвался у молодежи. Однако Владимир тут же нахмурился.

— Тут-то судьба едва не наказала меня за чрезмерную догадливость. Едва Курт ушел под воду, вода с силою хлынула ему в ноздри, и он в мгновение ока лишился чувств.

— Ужас! — всплеснула руками Татьяна.

— К счастью, в Геттингене я кроме всего прочего прослушал два курса медицины у лучших немецких профессоров, — не без гордости сообщил Владимир. — Спустя несколько минут — разумеется, ужаснейших минут во всей моей предыдущей судьбе! — мне удалось вернуть Курта к жизни путем специальных упражнений и буквально вдохнув в него жизнь.

От восторга обе девушки захлопали в ладоши.

— Так мы выяснили тайну австрийского утолителя. А вечером отметили с Куртом наш успешный опыт в… в…

— На кафедре? — подсказал ему Оленин.

— Именно! — ухватился за спасительное слово Оболенский. — После чего я благополучно забыл обо всей этой истории. И вдруг, воротившись в Россию, узнаю, что наша Таник влюблена. Да еще при таких романтических обстоятельствах! Разумеется, мне захотелось взглянуть на ее удивительного спасителя.

Он развел руками, Татьяна же смущенно потупила глаза.

Оленин осторожно нашел ее руку, взял ее пальцы в свои, нежно сжал, и девушка не отняла своей теплой ладошки.

— Ну а дальше вы знаете, — важно сказал Оболенский. — Услышав о странных разбойниках в масках, я сразу насторожился. Здесь все же Россия, а не Испания или Италия, где даже злодеи имеют привычку рядиться в карнавальные костюмы. А значит, у них был серьезный резон скрыть свои лица.

— Чтобы их после не признали, — поддакнул Оленин.

— Конечно, — поддержал друга Оболенский. — А потом увидел воочию этого Орлова. Разумеется, красив, мерзавец. Немудрено, что такому опытному, да еще и столь изобретательному обольстителю, не составит труда вскружить голову любой девушке.

Татьяна вновь покраснела, а Оленин ободряюще пожал ей руку.

— И тут я вспомнил рассказ австрийского чиновника, и в памяти тут же всплыло описание таинственного и ловкого утопителя. Ну, значит, думаю, вернулся граф в Россию и вновь взялся за свои темные дела. Воображаете, что я думал, глядя на Таник?! Ведь над нею нависла смертельная опасность!

Ответом ему было угнетенное молчание. Оленин почувствовал, как девушка рядом тихо дрожит, и набросил на ее плечи пуховую шаль под ободрительным взглядом Марьи Степановны.

— Но я уже два года не был в России, и необходимо было посоветоваться с умным и знающим человеком, — продолжил свое повествование Оболенский. — А кто и знает тут более всех новостей, как не…