Марта Поттерс - Время не властно

Старательно избегая взгляда Алана, Дороти подошла к дубовому обеденному столу, поставила бокал и выдвинула ближайший стул.

— Как вам понравилось вино? — спросил Алан, подходя к ней сзади.

Он придержал ее стул и, усаживаясь, Дороти ощутила на затылке его теплое дыхание. Ее бросило в жар, и когда она протянула руку за бокалом, ей понадобилось все самообладание, чтобы унять дрожь в пальцах.

Она отхлебнула шардонэ, более желая успокоить нервы, чем насладиться вкусом, и когда шелковистая прохлада просочилась в ее горло, внутреннее напряжение мало-помалу начало отпускать девушку.

— Мм… Оно восхитительно освежает. Какой необыкновенно бодрящий фруктовый букет, — произнесла она с искренним восхищением.

— Я польщен. — Алан поставил бокал для матери рядом с ее столовым прибором. — А я думал, что в Арканзасе пьют только бурбон.

— Да… пьем. — Дороти услышала в его голосе шутливую нотку и постаралась подавить улыбку. — И, как вам известно, это лучший бурбон в мире. Но есть среди нас и такие, кто всегда отдаст должное хорошему вину, даже если оно изготовлено в Орегоне.

Алан негромко рассмеялся, и от этого смеха у Дороти по спине пробежал озноб. В этот момент в комнату вошел Норман с дымящимся блюдом в руках. Улыбнувшись Дороти, он опустил его на стол. На блюде оказались куриные грудки в густом грибном соусе. Следом за мужем спешила Соня с двумя блюдами поменьше: в одном исходил паром отварной картофель, в другом аппетитной горкой лежали разные овощи.

Наконец все уселись за стол и принялись за еду. За ужином разговор плавно переходил с одного предмета на другой. Алан занял место напротив Дороти, и она с досадой и смущением отмечала, что всякой раз, когда их взгляды встречались, ее сердце пропускало один удар.

— Ты говоришь, Эндрю должен вернуться завтра?

Вопрос этот задал Алан, и Дороти быстро стряхнула с себя усталость, которая понемногу одолевала ее, и навострила уши в ожидании ответа.

— По-моему, он приедет уже сегодня вечером, — ответила Соня.

— А в какой круиз он ездил? — спросила Дороти, надеясь еще немного задержаться на данном предмете разговора.

— По Карибскому морю, — откликнулся Норман. — Хотя не помню, в какие именно порты они заходили.

— И он много путешествует? — небрежно спросила Дороти.

— О да. У них с женой была страсть к путешествиям, — ответила Соня. — Когда была жива Беатрис, мы несколько раз проводили отпуска вместе. Это — первая поездка, куда он отправился после ее смерти.

— Наверное, он тоскует по жене, — осторожно произнесла Дороти, стараясь не выглядеть чересчур заинтересованной.

— Очень сильно, — сказал Норман.

— Боюсь, что в последние годы жизнь вообще обошлась с ним жестоко, — добавила Соня, бросив тревожный взгляд на сына.

Озадаченная Дороти тоже взглянула на Алана через стол.

— Эндрю потерял еще и дочь, Этель, которая была моей женой, — сдержанно проговорил Алан.

Тон его был спокойным и ровным.

Дороти прилагала все силы, чтобы ничем себя не выдать, но в мыслях ее царило смятение. Из предыдущего разговора она узнала, что ее отец был женат, но тот факт, что он имел еще одну дочь, а Дороти, значит, сводную сестру, которая к тому же была замужем за Аланом, потряс ее до глубины души.

— Этель была единственным ребенком, — подхватила нить разговора Соня, всецело завладевая вниманием Дороти. — Она и Алан всего год прожили вместе… — Соня запнулась и, прежде чем продолжить, еще раз беспокойно взглянула на сына, — Этель погибла в дорожной аварии два года назад. Беатрис так до конца и не оправилась после смерти дочери.

Дороти глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться, и встретилась взглядом с Аланом. Глаза его были словно закрыты ставнями, лицо ничего не выражало. Ясно было, что он до сих пор оплакивает потерю жены, и ее сердце исполнилось жалостью.

— Какая трагедия. Примите мои соболезнования.

Алан отвел глаза и, не отвечая, налил себе в бокал воды.

— Этель была настоящей красавицей, — произнес Норман, нарушая молчание и отвлекая внимание Дороти от Алана.

— Гибель Этель тяжело подействовала на всех нас, — продолжала Соня, обращая на сына взгляд полный сострадания. — Беатрис не смогла этого пережить и умерла год спустя.

— Эндрю был просто убит горем, — сказал Норман. — Но мы восприняли его нынешнее путешествие, как знак того, что он примирился с трагедией и готов продолжать жить дальше.

Пока Дороти слушала, как Соня и Норман рассказывают о своей невестке, она не переставала удивляться молчанию Алана. Он как будто отсутствовал в комнате. Соня встала и начала собирать тарелки, и грустный разговор сам собой прекратился.