Уинифред Леннокс - Формула любви

Юджин чуть ли не по слогам прочел подпись под снимком: «Автогонщица из США Бесс Раффлз».

Он подумал, что болезнь уже начинает потихоньку забирать его разум в свои тиски. Марта засела у него в подкорке, это ясно и понятно, потому что они были единым целым слишком долго: его голос и ее тело.

Марта… Воплощение женственности и авантюризма. Подумать только, она начала свою карьеру как порноактриса! А стала кинозвездой. Но первые шаги к славе они сделали вместе из маленького сонного городка в Северной Калифорнии.

О, это целая история…

Юджин закрыл глаза и снова увидел летнюю Калифорнию, гору со снежной вершиной, сияющей и искрящейся на солнце, дом под горой — приземистый, широкий, из темного дерева. К его сестре забежала подружка, это и была Марта Зильберг.

Юджин влюбился сразу. Мгновенно. Словно солнечный луч пронзил его детское сердце насквозь. Рыжие кудри Марты будто протуберанцы обрамляли круглое белое личико, усеянное веснушками. Она вся пылала… Рядом с ней ему было нестерпимо жарко. В то время Юджин пел в местной церкви, природа наделила его невероятным голосом, и все альтовые партии доставались только ему. Мальчику прочили славу, хотя и недолгую — мутация голоса могла навсегда положить конец его карьере.

Впрочем, самого Юджина это мало заботило. Он пел, потому что пелось, и не загадывал на будущее, чем он станет жить, как, где. А вот с кем… Когда он увидел Марту, ему захотелось быть только рядом с ней.

— Ну что раскрыл рот, малыш? — Глаза Марты светились зеленым. — Мими, у тебя брат глухонемой, да? А я слышала, будто он поет… Или уже не поет? Тебе сколько лет, мальчик?

Марта, которая была уже совершенно взрослой девушкой, говорила с ним, как с молокососом-недоумком, но Юджин готов был терпеть все, только бы она смотрела на него, только бы говорила, говорила, говорила… Он впился взглядом в ее полные красные губы с золотистым пушком над ними, он готов был пересчитать все веснушки на ее милом носике, он заметил, какие у нее необыкновенные ресницы — рыжие, а на самых копчиках — черные, словно подведенные тушью.

Юджин молчал. Да и может ли говорить человек, пораженный громом?

А Марта, могла ли она вести себя как обычная девушка? Ну конечно нет. Природа, когда лепит человека, наделяет его характером и темпераментом. Если она сделала Юджина интровертом, углубленным в себя, этаким чувствительным, романтическим юношей, то Марту Зильберг сотворила экстравертом, обращенным наружу, чувственным, но обладающим невероятной логикой существом.

Она хотела сниматься в кино. И она стала сниматься. У нее было то, чего не мог отрицать никто, — фактура. Лицо, волосы, фигура — такие поискать. Но для Голливуда этих достоинств оказалось недостаточно, там уже, кажется, видели абсолютно все, и на обратном пути из Лос-Анджелеса домой Марту заметили и пригласили сниматься — но в порнофильмах.

Юджин любовался Мартой всякий раз, когда ему доводилось ее увидеть. Но с годами он сделал открытие в себе самом — природа, наделившая его даром петь божественным голосом, ему кое-что недодала для радостей земной жизни. Она не обещала ему плотских удовольствий, гормоны работали так, как задумано только для красоты голоса.

Знала ли об этом Марта?

Знала? Это слово не из ее лексикона. Она могла ничего не знать, но чувствовала абсолютно все. Марта обладала звериным чутьем, и это чутье подсказало ей немыслимое: если им с Юджином нельзя соединиться телесно, можно поступить иначе — соединить ее тело и его голос. Ради пользы обоих.

Это произошло внезапно и как-то совершенно обыденно.

— Привет, Юджин Макфайр, — однажды раздался ее голос в телефонной трубке. — Хочешь поработать и подзаработать?

Еще бы ему не хотеть. То было время, когда будущая мировая знаменитость могла лишь мечтать о гонорарах.

— Что ты предлагаешь? — спросил Юджин.

— Спеть в моем теле.

Он не понял тогда до конца, что Марта предлагает, но ничего простенького от нее никогда нельзя было ожидать. Она уже стала порноактрисой, однако Юджин воспринимал это ее занятие как обычную работу, которую на самом деле лучше Марты никто не сделает.

— Твой голос очень подходит моему телу, тебе так не кажется? — Она хрипло рассмеялась.

— Но вряд ли в моем репертуаре есть то, что ты можешь предложить мне спеть.

— В том-то и дело, что есть! — Смех Марты оглушил его. — О, знаешь, это будет потрясающий фильм, я играю монастырскую послушницу с небесным голосом.