Ронда Гарднер - Самое сокровенное

— Пятница… — попыталась вспомнить Ида. — Точно! Ты пришел в мой офис! Но сказал, что проезжал мимо…

— Э… я солгал, — признался он.

— О, Крис, я так люблю тебя!

Он опять поцеловал ее — на этот раз страстно.

— Тогда о твоей любви было трудно догадаться, ты ее никогда не показывала, — пробормотал он.

— Это было довольно затруднительно: ведь тогда мы опять поссорились…

— Ты спровоцировала меня! Ведь ты прекрасно знала: то, что было между нами, было только между нами, но зачем-то приплела свою фирму. Твои предположения были просто недостойны такой умной женщины! И хотя тогда я еще не хотел признавать, что люблю тебя, я знал: наши отношения выше подобного рода подозрений. Поэтому просто не мог простить тебе…

— Крис, извини! — не выдержала она. — Я была тогда уязвлена, испугана, хотела, чтобы ты ушел… Не могла смириться с тем, что значу для тебя не больше, чем очередная победа на любовном фронте.

Крис нежно привлек ее к себе.

— Так никогда не было, — выдохнул он. — Тебе стало бы лучше, если бы я сказал, что ни одна женщина не возбуждала во мне так много противоречивых чувств, как ты?

— О да! — широко улыбнулась Ида.

— И все же я не осознавал очевидных вещей. Я был ужасным упрямцем, Ида! Я не предполагал, что после еще одной бессонной ночи пойму, что не смогу жить дальше, если немедленно не увижу тебя!

— И ты зашел ко мне домой и увидел мою мать?

— Совершенно верно. Первый удар ожидал меня, когда тебя не оказалось дома. Второй же заключался в том, что ты уехала неизвестно куда и с кем, и меня съедала ревность. По счастью, твоя мать предположила, что ты могла остановиться в коттедже бабушки. И хотя я подозревал, что ты вряд ли встретишь меня с распростертыми объятиями, я не мог не помчаться в Рикерби. — Длинные чуткие пальцы Криса неожиданно коснулись ее волос. — Ты не против? — спросил он, начиная вынимать заколки и освобождать блестящие золотые пряди из пучка на затылке.

— Ничуть, — прошептала Ида, чувствуя, как в ней волнами поднимается желание.

— Ты открыла дверь и была, как всегда, неотразимой. Поверишь ли, если я скажу, что, застав тебя там одну, я совсем забыл о намерении немедленно уложить тебя в постель, чтобы избавиться от наваждения? Я знал только, что мне хорошо с тобой…

— О, Крис. — Ида облегченно вздохнула и добавила мечтательно: — Ты починил запор на окне.

— Да. А потом… Ты, наверное, прекрасно помнишь, что было потом. Мы с тобой оказались вдвоем, все барьеры были преодолены, мое сердце бешено стучало, от самоконтроля не осталось ничего — только желание быть с тобой. И вот тогда, доверчиво глядя на меня небесно-голубыми глазами, ты сказала, что еще не была ни с одним мужчиной… Ты не представляешь, как подействовали на меня эти слова! Я впервые по-настоящему подумал о тебе, а не о себе. Я спросил себя, хочу ли я воспользоваться твоим доверием на несколько недель или, может быть, месяцев. И понял, что потерял бы тогда последнее уважение к себе.

— И поэтому… ты ушел?

— Я должен был — разве ты не понимаешь? Ах, Ида, в моей голове царила такая сумятица, я никак не мог разобраться в своих мыслях и чувствах.

— Но… позже ты мог все обдумать.

— О, мне это удалось, но не сразу! — воскликнул Крис. — А всю дорогу до дома я только боролся с собой, чтобы не повернуть назад. Я знал, что не должен делать этого, пока не найду ответы на некоторые вопросы. Например, на такой: ведь я с самого начала хотел видеть тебя в своей постели, так почему же, когда ты наконец оказалась там, я не посмел воспользоваться твоим доверием?

— И… это потрясло тебя?

— Совершенно! А потом — как гром среди ясного неба: с ужасающей ясностью я понял, что люблю тебя, что ты стала частью меня!

— О, Крис! — прошептала Ида, а он поймал ее руку и ласково поцеловал в середину ладони. — Ты, надеюсь, догадался тогда, что я тоже люблю тебя? — спросила она тихо.

— Я был слишком потрясен собственными чувствами. Но потом я внезапно вспомнил, что ты сказала в нашу первую встречу, что никогда не ляжешь в постель с тем, кого не любишь. Я держался за эти воспоминания всю прошлую неделю, лихорадочно пытаясь найти тебя. Я боялся, что не смогу дождаться утра понедельника, когда ты должна была появиться в «Дилар лимитед». Я каждый день звонил твоей матери, пока она не предположила, что сегодня ты будешь в аэропорту. О, твоя мать — чудесная женщина! Во всяком случае, она сразу стала моей союзницей.

— Судя по тому, что она даже согласилась встретить бабушку, — это действительно так, — задумчиво произнесла Ида.