Анна Брон: Впервые

Лорен сама не поняла, как у нее вырвалось:

— Предположим, я получу работу. Что потом?

— Тогда я назову вам имена шести сотрудников, которые могут быть шпионами, и вам останется только держать ушки на макушке. Наверняка рано или поздно одно из этих имен будет произнесено.

Филипп подался вперед и положил руки на стол.

— Лорен, я понимаю, это стрельба с дальней дистанции, но, буду с вами честен до конца, надо же с чего-то начинать. Теперь насчет моих обязательств. Я был готов предложить вам секретарское место с очень неплохим заработком…

Сумма, которую он назвал, несказанно удивила Лорен. Она была гораздо выше той, которую получал ее отец. Что ж, если не транжирить деньги попусту, то можно содержать и себя, и отца.

— Вижу, жалованье вас устраивает, — хмыкнул Филипп. — В больших городах, и в Детройте тоже, платят гораздо больше, чем в маленьких городах. Итак, несколько «если». Если вы сегодня обратитесь в «Синко» и они предложат вам работу секретаря, я очень прошу вас согласиться. Если жалованье там окажется ниже, мы будем вам доплачивать. Если вам удастся узнать имя шпиона или еще что-нибудь важное, я плачу десять тысяч долларов. Если за шесть месяцев, начиная с сегодняшнего дня, вы не узнаете ничего существенного, то оставляете свою работу в «Синко» и переходите к нам на должность секретаря. Как только вы завершите университетский курс, я обещаю вам другую должность, естественно, по вашим возможностям. — Он внимательно посмотрел на ее лицо, с которого не сходило выражение растерянности. — Вас что-нибудь беспокоит? — спросил он. — Что?

— Все, — призналась Лорен. — Мне все это очень не нравится, мистер Уитворт.

— Пожалуйста, зовите меня Филиппом. Я вас понимаю… Но сделайте это для меня. — Устало вздохнув, он откинулся на спинку кресла. — Лорен, у меня нет права просить вас идти в «Синко». Может быть, вы удивитесь, но я представляю, каким неприятным для вас был визит к нам четырнадцать лет назад. Мой сын Картер как раз переживал трудный возраст… Моя мама ничего не хотела знать, кроме нашего фамильного древа, а моя жена и я… Увы, мне очень жаль, что мы не сумели уделить вам должного внимания.

В обычных обстоятельствах Лорен бы ему не спустила, но сейчас она понятия не имела, как иначе ей справиться с навалившимися на нее финансовыми проблемами. Страх за жизнь отца не давал ей дышать… Она чувствовала себя одинокой и слабой перед грозным ликом судьбы.

— Ладно, — с усилием проговорила она. — Я согласна на ваше предложение.

— Прекрасно, — деловито произнес Филипп.

Он подвинул к себе телефон, позвонил в «Синко», попросил позвать менеджера по кадрам и передал трубку Лорен, чтобы она договорилась о времени приема. Тайная надежда, что «Синко» откажется от ее услуг, увы, оказалась напрасной. Менеджер сообщил ей, что компания «Синко» только что заключила выгодный контракт и остро нуждается в опытных секретарях. Так как сам он собирается работать допоздна, то просит Лорен прийти в удобное для нее время.

Филипп встал из-за стола и протянул Лорен руку.

— Спасибо, — сказал он, потом долго молчал. — Когда будете заполнять форму, дайте им адрес в Миссури, но телефон назовите вот этот. — Он написал номер в блокноте и вырвал листок. — Пусть они ищут вас в нашем доме. Слуги обычно говорят «алло» и ничего больше, — пояснил он.

— Нет, — торопливо проговорила Лорен. — Мне бы не хотелось вас обременять. Я… Лучше мне остановиться в мотеле.

— Не могу винить вас за ваши чувства, — произнес Филипп так, что Лорен немедленно почувствовала себя грубой и неблагодарной, — но мне бы хотелось как-то загладить свою вину за тот ваш визит в наш дом.

Лорен сдалась.

— А вы абсолютно уверены, что миссис Уитворт нестанет возражать?

— Кэрол будет в восторге.

Когда дверь за Лорен закрылась, Филипп Уитворт снял трубку и набрал номер личного кабинета своего сына, расположенный по другую сторону коридора.

— Картер, мне, кажется, удалось пробить дыру в доспехах Ника Синклера. Помнишь Лорен Дэннер?..

Когда Лорен Дэннер вошла в здание корпорации «Синко», было около шести часов вечера.

Все обдумав, она уже почти не сомневалась, что не сможет шпионить на Филиппа Уитворта. От этой мысли у нее потели ладони, сжимавшие руль автомобиля, и громко билось сердце. Даже если бы она жаждала помочь Филиппу, то и тогда интриганство и вранье, без которых в данной ситуации не обойтись, пугали бы ее до смерти. И все же ей почему-то не хотелось признаваться ему в своей трусости.