Наталья Баклина - Веер с гейшами

— Здрасьте, вы покушать хотите? — поднялась из-за стойки, оклеенной пленкой «под мрамор», женщина средних лет, одетая в синюю нейлоновую распашонку поверх цветастого платья. Ольга почувствовала, что покушать хочет.

— А что у вас есть?

— Окорочок могу поджарить, горбушу с майонезом потушить, сосиски сварить. На гарнир картофельное пюре развести из пакета. Селедка есть, огурчики соленые, домашние, я солила.

— Небогатое меню. — Ольга села за столик у двери. Клеенка была чистой, в вазочке стояла пластмассовая роза.

— А у нас мало кто поесть заходит. Выпить мужики заглядывают по вечерам, а им и сосиски с картошкой на закуску хорошо идут.

— Ладно, жарьте окорочок. И огурчиков нарежьте парочку, картошки не надо. И как дела идут? Процветаете?

Да какой там! Прибыли нет почти, так еще от этих козлов отбивайся! От проверяльщиков! Приходят, сытые морды, чуть ли не через день — то им сертификаты покажи, то медкнижку, то как учет продажи алкоголя налажен! — пылко откликнулась женщина. Видимо, наболело.

Как бы в ответ на слова хозяйки заведения через порог ввалился, запнувшись, юноша в фуражке и зеленом кителе. Под мышкой он держал картонную папку. Тесемки на ней были завязаны бантиком.

— Здравствуйте! Пожарный надзор. Тамара Алексеевна, месяц назад я вам оставлял предписание о противопожарных мероприятиях. Вот... — Юноша принялся развязывать бант на папке. Тесемки затянулись в узел и не поддавались, юноша их теребил и покрывался красными пятнами. Наконец рванул, одна из веревочек выскочила из папки и повисла на узелке, покачивая клочком картонного «мяса». — Вот, — повторил пожарный инспектор, вытащил какой-то исписанный бланк и положил его на стойку перед носом у буфетчицы. — Вот акт, вы его подписывали собственноручно. Перечень нарушений: нет огнетушителя, нет емкости с песком, не проведена противопожарная сигнализация, с персоналом не проведен противопожарный инструктаж. Какие меры вами приняты на сегодняшний день? Емкость с песком есть?

— Вон, — кивнула Тамара в сторону жестяного ведра у двери, доверху заполненного серым зернистым песком, по виду — речным.

— Маловата, надо вдвое больше. Огнетушитель имеется?

— Здесь, — Тамара махнула рукой на фотонебоскреб.

— Устаревший, не годится. Вы уверены, что он сработает в случае возгорания? Я не уверен. Инструктаж с персоналом проведен?

— Василий Васильевич, персонал-то весь — я и мама моя. Знаете же, вдвоем мы тут только.

— Тамара Алексеевна, ваше кафе является предприятием общественного питания и объектом повышенной пожарной опасности. Поэтому вы обязаны провести учебу персонала. Вы обязаны направить его в нашу инспекцию на занятия по противопожарной подготовке.

— Василий Васильевич, занятия ведь платные и стоят половину моей выручки за месяц! И мама здесь одна не управится, пока я там у вас неделю про пожары слушать буду!

— Тамара Алексеевна, это не мои проблемы. Когда вы решили заняться частным предпринимательством, вы взяли на себя обязательства, которые должны выполнять!

Да что я взяла! Сарай я этот несчастный взяла, закрытый стоял полгода! Думала, дура, что хоть что-то на жизнь заработаю! Деньги потратила на ремонт, за вывеску, вон, два литра водки Кольке-художнику отдала! Так мало того, что с меня за аренду теперь просят, хотя обещали год не трогать, так еще и вы повадились друг за другом в очередь ходить, деньги требовать.

— Тамара Алексеевна, еще раз говорю: или пройдите обучение, или я пишу предписание и закрываю ваш пожароопасный объект! Вы обязаны уметь обращаться с противопожарным оборудованием!

— Да умею я, замечательно умею! Хотите, покажу?

Тамара резко откинула столешницу — листочек акта упорхнул под прилавок, — потянула в свою сторону стенку тумбы, которая оказалась маленькой дверцей, освободила себе проход, выскочила и начала снимать огнетушитель с небоскреба. «Ой!» — подумала Ольга и стала выбираться из-за стола. Инспектор тоже, наверное, подумал «Ой!», потому что сделал шажок к двери. Но Тамара уже сдернула огнетушитель, не удержала его, и он упал, ударившись о пол черной макушкой.

— Сейчас, — Тамара приподняла огнетушитель за красное дно, черная макушка осталась стоять на полу.

— Тамара Алексеевна, прекратите балаган. Я же вижу, что огнетушитель не исправен.

Черный раструб огнетушителя несколько раз вздрогнул, как бы откашливаясь, и изверг энергичный пенный поток.

Ольга рванула к двери, выскочила за порог и отбежала на несколько метров: судя по старту, чтобы залить этот крошечный сарай, пене хватит минуты. Ольга развернулась и увидела, что ошиблась: хватило полминуты, пена уже лезла из раскрытой двери. Затем из пены выскочил инспектор Василий Васильевич, он размахивал руками и тесемочкой от папки с кусочком картона на конце. Саму папку, похоже, поглотила пена. За ним вывалилась Тамара, эдакой Афродитой, клочья пены весели на плечах, груди и животе. Тамара повернулась к двери своего «Чикаго» — на спине пена держалась ровным толстым слоем, как будто огнетушитель прицельно поливал ей вслед, — и молча наблюдала за происходящим, пока пена не перестала вываливаться из дверей чипка и не застыла фантастическим сугробом перед дверью.