Александръ Дунаенко: Афродизиак

Ей как-то и в голову не приходит, что одна женщина не может родить даже один миллиард детей. Ей это абсолютно всё равно. Природа навешивает на мужчину яйца — генератор спермы, пенис и, как Партия, даёт задание, засеять, как можно больше, посевных площадей. У Природы на этот счёт нет никаких моральных принципов. Сей! — и всё тут!.. Ну, и… мужчина по этому поводу испытывает всю жизнь известное беспокойство. С одной стороны — однажды и навсегда, и только смерть разлучит. С другой — куда же девать всех этих своих претендентов на гражданство? Выдерживает не всякий. Попробовал я когда-то разводить гусей. Не по своей воле — старушка Гурьевна, по доброте душевной, подарила пару. А Маркин, преподаватель биологии в местной школе, сразу сказал, что эксперимент по разведению гусей, заранее обречён на неудачу. Потому что для существования популяции необходим определённый минимум особей. В моём случае — гусиное стадо. Где этих гусей и гусынь несколько десятков. Иначе, в своём небольшом семейном коллективе, гуси перестают нестись — и конец. Гусь вообще по своей природе однолюб. Он всё время при своей супруге-гусыне состоит, ухаживает за ней, одаривает любовным вниманием. До тех пор, пока не посадит её на яйца. Потом влюбляется в другую, которую любит так же беззаветно. Вот для этого-то и нужно гусю стадо. Бывают ли случаи, чтобы гусь, если его разлучает судьба с возлюбленной, вдруг взмывает в небо и оттуда, как лебедь, сложивши крылушки, бросается вниз, чтобы умереть, погибнуть? Рассказов таких нет. Я думаю, причина тут скорее эстетическая, нежели в отсутствии на свете таких верных и благородных гусей. Если с неба падает лебедь — тогда «ох!» и «ах!» — красота-то какая погибла! А, если простой гусь — то, кроме мыслей о борще, такая романтическая смерть ничего не вызывает. Это я про что? Бывают Правила. И бывают Исключения. Правила — это когда Гусь сажает Гусоньку свою на яйца и отправляется дальше для исполнения своего природного долга. Чтобы род гусиный не вывелся, не пропал. И — Исключения. Это, когда Гусь, потерявши свою Единственную Возлюбленную, взлетает повыше и разбивается насмерть. Подозреваю, что и у лебедей то же самое.

Вернёмся же к нашим баранам, то есть, к нам, к мужчинам.

Природа, когда навешивает на мужчину все необходимые приспособления для продолжения рода, одновременно в мозги вводит ему и программу неверности. Кодирует. Мужчины, потому что у них воспитание, долг, совесть со стыдом, конечно, от этого мучаются. У них и борьба всё время идёт с этой аморальной кодировкой, и ломка. Но, в основе своей, остаются предателями, потому что, хоть взглядом, хоть мыслию, а допускают себе отклонение от равномерного моногамного существования. Даже самый первый поцелуй мужчины — самый чистый, самый искренний, это уже поцелуй Иуды… Он будет засматриваться на других женщин. Он будет…

У каждого на этой земле своя роль, своё предназначение.

Иисус знал, чем для него кончится его земная жизнь. Живой человек — он не хотел мучений, он просил Господа — «Пронеси мимо меня эту чашу!..». Так, риторически, просил. Знал, что произойдёт то, что должно произойти. Но трагедия не могла состояться без Иуды. Роли распределены. Расписан распорядок действий. Любимый ученик Христа должен его предать. Потом страдать. Потом повеситься. Потом быть проклятым во всех человеческих поколениях.

Такова была Воля Господа.

Хотел ли этого Иуда? Мог ли упросить Бога пронести мимо него Эту Чашу?..

Ранний летний вечер. Тёмная аллея в городском парке. Женщина, ей около тридцати, в джинсах, с чёрной сумочкой через плечо, идёт по середине аллеи. Душновато. Батник расстёгнут чуть больше, чем себе смогла бы позволить замужняя женщина и чуть меньше, чтобы к тебе приставали любители лёгкой наживы. Кленовые листья стали поодиночке желтеть, падают на асфальт. Наверное, август. Совершенно случайно, минут через десять, молодая женщина повстречает мужчину. Ему уже за тридцать. По виду или талантливый поэт, или пьяница с хулиганом. Но как окажется впоследствии, очень интеллигентный человек. Учитель. Завуч в средней школе. Ему понравится женщина с чёрной сумочкой через плечо и в голубых джинсах. Дальше они пойдут вместе. У женщины тонкое чувство юмора и приятный, хоть и чуть коварный, смех. Бледные, очень бледные веснушки на её лице, почти незаметные, они начинают нравиться. Чем дольше будет длиться разговор, тем больше мужчине будут нравиться эти веснушки. Аллея кончится. И кончится длинная улица, за поворотом которой — дом женщины. Кончится дорога к дому женщины, по которой с ней в первый раз прошёл слегка лысеющий мужчина, которому чуть за тридцать. Он тоже станет приятнее, чем там, в аллее. Не худощав, а — строен. И близорукость — очки — очень к лицу. Они не остановятся у подъезда, как это делают малознакомые люди, чтобы поставить многоточие или точку в конце маленького пути, который они в первый раз прошли вместе. Потом будет лестница, в сумочке ключ, поворот выключателя — на улице уже темно — вешалка, с которой начинается не только театр, театральные пьесы, но и все новые и не отрепетированные акты пьес домашних. Они всё же так мало знакомы, что мужчина даже не будет читать газеты, когда женщина примется хлопотать на кухне. Потом — ужин. Они так мало знакомы, что всё время будут улыбаться, разговаривая друг с другом. Женщина заметит плохо пришитую пуговицу на пиджаке мужчины. Пиджак — на спинке стула. Рубашка на стройной груди мужчины. Перед тем, как лечь спать, он снимет рубашку, брюки. Слабо выраженные грудные мышцы, дряблые мышцы интеллигента. Хорошо ещё, что нет живота. Но волосат весь — смотреть страшно. Забываешь, что он знает Есенина. Женщина расстегнёт до конца свой светлый батник. Она любит красивое бельё. Наверное, тратит на него уйму денег. Без сумочки и голубых джинсов, божественно обнажённая женщина, держа губами заколки, будет укладывать свои длинные-длинные волосы пред зеркалом. Она видна в нём во весь рост. И — туфельки на необычайно высоком каблуке, которые ещё остались на ней. Потом погаснет свет. Мужчина будет лежать на раскладушке у окна и скоро уснёт. Уснёт и женщина в двух-трёх шагах от него на широкой, как пустыня, кровати. Засыпая, мужчина будет думать, что хорошо бы сделать на «Яву» электронное зажигание, только долго придётся возиться с обмотками. Где-то часов семь — ведь всё вручную…Ему снится сон, как он ездит на мотоцикле по реке, и свечи не заливает, хотя вода доходит до бензобака… Лунный свет будет падать на подушку у лица женщины. Перед сном она подумает, что завтра день рождения у подруги, а она и не знает, что же ей подарить. Может, чеканку?.. И ей тоже приснится сон, который она потом забудет, но который тоже не будет содержать ничего особенного.

Читать дальше