Максин Барри: Не страшись любви

— Джайлз, это Сэм Филлипсон. Мой… адвокат.

Он бросил на нее быстрый вопрошающий взгляд; Сэм протянул руку, и Джайлз пожал ее. В этот момент из-за двери раздался недовольный старый — значительно более старый, чем в последний раз, когда Харриет слышала его, — голос.

— Джайлз? Артур? Кто это?

Услышав имя своего умершего дяди, Харриет бросила на Джайлза быстрый взгляд. Джайлз, очевидно, обескураженный появлением адвоката, покачал головой в знак предупреждения и указал на открытую дверь:

— Проходите, пожалуйста. Салли сейчас принесет чай. Но может быть, вы предпочитаете что-нибудь покрепче, мистер Филлипсон?

«Какие мы все вежливые», — потерянно думала Харриет, и старый враг — пессимизм — поднял свою голову. Какой она уедет отсюда? Богатой женщиной с разбитым сердцем? Или останется бедной, но счастливой? Потому что хотя она и не сказала этого Сэму, но если ей станет невмоготу — если она поймет, что теряет Джайлза, — она махнет рукой на все свои права на наследство Пауэллов.

И тем не менее… Она знала, что в глубине души чисто по-женски хочет испытать его. Она должна понять раз и навсегда, любит ли он ее достаточно сильно, чтобы простить ей предательство и разделить с ней жизнь. Потому что если он не сделает этого, то, значит, не любит ее так, как она хотела бы, чтобы он ее любил. Вместе у них будет все, по отдельности — ничего.

Харриет вдруг поняла, что прямо ей в глаза смотрят глаза ее бабушки. Леди Грейс очень постарела. Она… как будто уменьшилась в размере.

Харриет моргнула и отвела взгляд.

Леди Грейс позволила себе слегка улыбнуться. Значит, Джайлз все-таки послушал свою бедную старую бабушку, уверявшую его, что ей надо видеть эту дрянь. Ха! С ее головой все в порядке. Она знает: эта Дженсен надеется, что скоро станет хозяйкой дома, но напрасно — ее нога не ступит сюда, пока настоящая хозяйка жива.

Сэм Филлипсон растерянно моргнул. С какой злобой старая дама смотрит на Харриет Дженсен! Харриет отнюдь не преувеличивача, говоря о предполагаемой реакции на свою новость.

Грейс наконец заметила Сэма, и в ее старых глазах появилось недоумение.

— Я знаю вас, — сказала она. — Вы один из этих болтливых адвокатов Джорджа. — Ее мужа многие звали Джорджем, хотя это было его второе имя.

— Вы, видимо, имеете в виду моего отца, — улыбнулся Сэм, разговаривая с ней так, как мужчина должен разговаривать с очень старой, очень больной дамой. — Он был адвокатом вашего мужа.

Леди Грейс недоуменно посмотрела на него.

Джайлз, поймав взгляд Харриет, кивком указал на дверь.

— Извините нас, мы на одну минуту, — сказал он Сэму. Харриет последовала за ним в холл. Джайлз недовольно повернулся к ней.

— Кто это? Зачем он здесь? — резко спросил он. — Ты ведь знала, что я хотел поговорить с тобой о Грейс.

Харриет устало откинула с лица прядь волос.

— Ей хуже?

Джайлз кивнул:

— Да, я не хотел тебе говорить по телефону, но доктор подтвердил диагноз. Старческое слабоумие.

— О, Джайлз. Мне так жаль. Я думаю… я думаю, что нам с Сэмом надо поговорить с тобой наедине.

Глаза Джайлза слегка сузились.

— Харриет, что происходит? — Он не привык оставаться в неведении. Ему не нравилось, когда он не контролировал ситуацию.

— Джайлз, нам нужно кое-что обсудить… А это взволнует твою бабушку, — сказала Харриет, запинаясь.

Джайлз вдруг понял, что время пришло. Сейчас она выложит на стол все карты. Сейчас станет понятно, что она скрывала. Но когда она подняла на него свои удивительные фиалковые глаза, он понял, что ему хочется лишь одного — поднять ее на руки, отнести в спальню и положить на свою большую кровать времен королевы Анны.

— Зачем? — мягко спросил он. — Зачем, Харриет, ты привела сюда адвоката? Зачем он нам? — Он протянул руку и погладил ее волосы. — Ты можешь мне сказать прямо, что происходит? — Увидев, как глаза Харриет затуманились от боли, Джайлз поспешно добавил: — Харриет, дорогая. Не волнуйся. Не смотри на меня так. Если тебя волнуют деньги Фрэнки, то…

Харриет покачала головой:

— Нет. Дело совсем в другом.

Джайлз старался не замечать того, что она избегает его взгляда. Если она хочет сказать ему, что поняла, что не любит его…

— Хорошо, давай покончим с этим, — сказал он. — Одну минуту. — Он подошел к стене и нажал кнопку звонка. Минуту спустя появилась высокая крепкая сиделка. Ей было за сорок. Она излучала тепло и уверенность в себе. — Сестра Фентон, пожалуйста, отведите бабушку в ее комнату. Ей пора вздремнуть.