Ширли Кэррол - Простые радости

Сьюзен чуть не расхохоталась, представив себе, что бы он подумал, если бы знал, что она уже давно сделала это. Тем не менее она набрала еще немного воздуха.

— О’кей, прекрасно. А теперь нажмите кнопку вот здесь, сверху. Хорошо.

Он забрал камеру и опустил почти обнимавшие ее руки, и Сьюзен с удивлением обнаружила, что искренне сожалеет об этом. Эти руки казались такими сильными. И еще она почувствовала его дыхание на своих волосах и покрылась мурашками от волнения.

«Прекрати сейчас же, — мысленно велела она себе. — Ты не можешь, не смеешь увлекаться этим фотографом. Да, он хорош собой, по-мальчишески красив с этими каштановыми вьющимися волосами, отливающими на солнце золотом. Да, и еще синие глаза, глубокие синие глаза, в которых постоянно мерцает намек на веселье. Ох, и еще рот, этот рот с вечно приподнятыми вверх в полуухмылке-полунасмешке уголками, так, кажется, и умоляющий о поцелуях…».

Сьюзен нервно сглотнула и попыталась придумать, что бы такое сказать, а Стивен отошел чуть в сторону и сделал еще несколько снимков, потом повернулся и сунул камеру в карман.

— Вы знаете, как правильно все расположить и настроить. Мне это никогда не удается, — проговорила Сьюзен.

— Да, хороший глаз и восприимчивость — это уже примерно девяносто процентов успеха, — сказал Эл. — Все остальное — дело техники. Этому вы можете научиться и позднее.

Сьюзен пожала плечами.

— Ну, не знаю. Я не очень-то понимаю, как устроена и работает камера, или как надо выставлять освещенность, всякие такие вещи.

— А я не очень-то умею писать, — отозвался Эл, расплываясь в широченной улыбке.

— О, это полная ерунда, — ответила Сьюзен, снова усаживаясь на стол.

— Не думаю, — сказал Эл и опять устроился рядом, изредка искоса поглядывая на нее, изучая. Она казалась ему настоящей загадкой. «Да знает ли она сама, чего на самом деле хочет?» — думал Эл. Он видел стольких репортеров, видел, как они приходили и уходили, но эта девушка определенно другая. Эти ее серые глаза, они могут быть в одно мгновение такими острыми и деловыми, а в следующее — вдруг мечтательными и мягкими. Эта перемена вызывала в нем моментальную реакцию, и он вовсе не был уверен, что она ему нравилась.

Эл посмотрел на мягкие прямые волосы Сьюзен, упавшие ей на лицо, когда она наклонилась вниз и начала болтать под столом ногами. Ничего хорошего не выйдет, если он свяжется с ней, сказал самому себе Эл. Она недолго пробудет здесь и уйдет, как и многие другие, которые приходили и уходили дальше.

Но ему нравилась работа в «Курьере», и он не видел смысла переходить куда-то еще. Эл не любил бешеный, суматошный темп крупных газет, не нравилась ему и холодная деловитость работы по связям с общественностью, которую предлагал ему университет.

И он прекрасно понимал, что Сьюзен Уэллс в конце концов устремится дальше. Но по какой-то причине, в которой он боялся признаться самому себе, эта девушка пугала его. Она разбудила в нем неизвестные ему доселе эмоции, — эмоции, которых он не испытывал даже к Кейт, даже в те дни, когда все было хорошо, еще до того, как она оставила его.

Эти неожиданные чувства к молодой блондинке-журналистке потрясли его до глубины души. Неизвестно каким образом, но Эл знал совершенно точно, что она с легкостью перевернет его мир с ног на голову, если он позволит ей это.

«Курьер» — всего лишь промежуточная станция для людей, подобных Сьюзен Уэллс, напомнил он себе, и, несмотря на этот ее беззащитный взгляд, несмотря на ощущение мягкой нежности, подмеченной им, когда обнимал ее плечи, Эл подозревал, что она наступит прямо на него, устремляясь к вершине. На своем пути к успеху, криво усмехнулся он. Большой шаг к большой цели…

Эл почувствовал, что Сьюзен оторвалась от созерцания озера и повернулась к нему. И в то мгновение, когда встретился глазами с ее взглядом, ощутил, что хочет притянуть ее к себе, зарыться руками в ее мягкие волосы, накрыть эти нежные губы своими, дать ей понять, что место рядом с ним — не самое плохое место для женщины. Но не мог. И поэтому резко отвел взгляд в сторону.

— Проголодались? — спросил Эл, быстро слезая со стола.

— Просто умираю от голода.

— Тогда поедем, поищем, где перекусить, — сказал он, протянув руку, чтобы помочь ей слезть со стола. Спускаясь, она вдруг слегка покачнулась и скользнула вдоль его тела, на миг прикоснувшись к нему бедрами, ощутив мягкость его одежды. По непонятной ему самому причине он томился желанием обхватить руками ее талию, прижать к себе близко-близко и приникнуть губами к этому удивленному лицу. Он вскинул голову и, проворно развернув Сьюзен кругом, взял за руку и повел к машине.