Лесия Корнуолл - Мимолетная страсть

— Я вынужден настаивать, чтобы вы пошли с нами, графиня, — твердо произнес Уэстлейк. — Здесь оставаться небезопасно.

Марианна взяла ее за другую руку.

— Пожалуйста, Изабель, пойдем с нами. Люди Адама найдут Финеаса и приведут Робби на судно, когда… — Муж снова слегка сжал ее плечо. Марианна замолчала и взглянула на него. Изабель увидела, как надежда испаряется из глаз Марианны, заменяясь печалью.

Изабель вырвалась, вернулась и подняла щетку.

— Мой сын не умер, милорд, — сказала она, глядя в глаза Уэстлейка со всей возможной материнской свирепостью. — Я бы это почувствовала. Он наверху, в старой детской или в какой-нибудь спальне, и ждет меня там.

— Графиня, время поджимает. Я не могу позволить вам… — начал Адам, но тут вперед шагнула Марианна.

— Изабель, доверь это мистеру Гиббсу. Пусть он приведет к тебе Робина, — сказала она. Изабель прочитала в ее глазах ту же мрачную уверенность, что затуманила взгляд Адама, лишь слегка смягченную состраданием.

— Блэквуд! — вырвалось у нее.

— Я не знаю, где он, Изабель, — осторожно произнес Адам де Корси, словно она была сумасшедшей, как Онория и Джейн. Изабель посмотрела в глаза Адама де Корси, решительно выдержала его взгляд, давая ему понять, что она вовсе не потеряла рассудок, но он не помешает ей отыскать сына.

— Адам! — взмолилась Марианна, пытаясь сдвинуться с мертвой точки. Он глянул на жену и повернулся к матросу.

— Мистер Гиббс, графиня Изабель объяснит вам, где детская. Вы пойдете, заберете оттуда графа Эшдауна и приведете его на борт «Леди Марианны».

— Я покажу ему, — сказала Изабель.

Взгляд этого крупного мужчины внезапно смягчился.

— Да просто скажите, где искать, и я приведу вашего парнишку, миледи. Не думаю, что леди Марианна уйдет отсюда без вас, а для вас обеих куда безопаснее пойти с капитаном лордом Уэстлейком.

Марианна просияла.

— Ну вот, Изабель! Более надежных рук Робину и не найти. Гиббс лучший из людей Адама, и если бы речь шла о Джейми, я бы его больше никому не доверила. За исключением Финеаса, конечно. — Ее улыбка слегка дрогнула.

Изабель деревянным голосом подробно рассказала матросу, куда идти, и протянула ему щетку, но он только улыбнулся и показал на чудовищный нож у себя за поясом. Бесс, назвал он клинок и добавил, что эта красотка его еще никогда не подводила.

Изабель смотрела ему вслед, чувствуя, как замирает сердце. Она прислушивалась до тех пор, пока его осторожные шаги не поглотила тьма.

Адам вытащил пистолет и взвел курок.

— Пора идти.

Изабель с Марианной шагали за ним по коридору, прочь от опустевшей комнаты Шарлотты, и в темноте позади Изабель вдруг услышала, как сломанная музыкальная шкатулка сыграла несколько скрипучих нот из старинного менуэта, а потом замолчала.

Финеас стоял в темноте перед дверью детской и слушал, как распевает Робин Мейтленд. Он думал, не сломать ли замок мощным пинком, но побоялся, что это испугает мальчика. Так что Финеас поднял руку, собравшись осторожно постучать, и склонился к замочной скважине, чтобы шептать через нее.

Страдальческий стон эхом отразился от каменных стен. Кулак Финеаса замер над деревянной панелью. Волосы на затылке встали дыбом.

Финеас не верил в привидения, зато шаркающие шаги и тяжелое дыхание были вполне реальными, а тени, пляшущие на стенах, приближались.

Финеас вжался в нишу, где в свое время скорее всего стояла молитвенная скамья, а сейчас оставались только тени да паутина, задержал дыхание и стал ждать.

Прежде чем подняться сюда, он все-таки отправился на поиски Адама, просто не мог допустить, чтобы зять пошел прямиком навстречу беде, а ведь ему еще требовалось вытащить Изабель, Марианну и мальчика из аббатства до начала суда.

В конюшне не обнаружилось ни следа Адама и Гиббса, и тогда Финеас сделал то единственное, что мог, — вытащил из кармана ночную рубашку Изабель и повесил ее на гвоздь у двери, как сигнал Адаму, что он отправился спасать женщину, которой эта вещь принадлежит.

Финеас поднимался по лестнице башни в полной темноте, поскольку свечи у него не было. Он направлялся к той комнате, где видел Робина. Много раз спотыкался, ударялся локтями и ногами, влетел лицом в стену там, где лестница резко поворачивала, разбил губу и разодрал щеку. Плечо болело так, словно его глодал сам дьявол. «Ради Изабель я выдержу все, что угодно», — сказал он себе, когда снова споткнулся и ударился плечом о бесчувственную каменную стену.