Мелани Милберн: Бедная богатая девочка

— Мне давно известно — люди всегда думают что хотят, невзирая на то что происходит на самом деле.

— Ты будешь работать у меня в качестве временной экономки. Не рассчитывай на то, чтобы занять другие сферы моей жизни.

Рэйчел бросила на него испепеляющий взгляд:

— Тебе придется заплатить мне баснословную сумму, чтобы я стала твоей очередной любовницей.

От ее дерзких слов в нем загорелся огонь желания, угрожавший уничтожить всю его решимость не иметь ничего общего с этой женщиной. Ему всегда хотелось укротить ее строптивый нрав, и теперь представилась отличная возможность.

— Опасные слова, Рэйчел, — бархатным голосом предупредил он. — Прежде чем говорить, всегда думай о том, каковы будут последствия.

— Такие люди, как ты, думают, что на свои деньги могут купить все, что захотят, правда? — разозлилась Рэйчел. — Но я не намерена продавать себя, и уж тем более тебе.

— В моралистки записалась, богатенькая девочка? — ухмыльнулся Алессандро.

Рэйчел заскрежетала зубами.

— Я предлагаю тебе услуги экономки, и ничего более.

— Думаю, будет очень весело видеть тебя у меня на побегушках, — ответил он. — Смена обстановки пойдет тебе на пользу. Я найду для тебя самую грязную работу — посмотрим, как ты с ней справишься.

Рэйчел вылезла из бассейна, с силой оттолкнувшись от бортика. Откинув мокрые волосы с лица, она в гневе взглянула на Алессандро. Он сидел на краю бассейна, болтая в воде длинными загорелыми ногами, спокойный и собранный, — и это разжигало в ней невиданную злость.

— Сволочь! — проговорила она дрожащими губами. — Спорю, ты все это спланировал с самого начала.

— Ничего я не планировал, Рэйчел, — ответил он тем же спокойным, ровным тоном. — Я просто сделал тебе деловое предложение. Между нами будет заключен временный контракт, а когда Лючия вернется, ты можешь уехать.

— Значит, ты даже не хочешь подумать над тем, чтобы финансировать мою марку?

— Я никогда не берусь за проекты, не взвесив все за и против, и никогда не занимаюсь тем, что не стоит моего времени и моих денег, заработанных тяжелым трудом.

— Но ты хотя бы взглянешь на мои эскизы и бизнес-план?

— Если будешь хорошо себя вести, я об этом подумаю.

— Иными словами, если я лягу с тобой в постель.

Он медленно окинул ее обжигающим взглядом:

— Это твой способ вести дела?

— Конечно же нет! Я просто предположила, что ты…

— Ты не можешь ничего предполагать, когда дело касается меня, — ответил он с едва заметной улыбкой.

Рэйчел почувствовала себя загнанной в угол. Что же он еще от нее хочет, если не переспать с ней? Пять лет назад, во время их короткого романа, до секса дело не дошло, и заставить ее спать с ним за деньги было бы для него лучшей местью. Но если бы она занялась сексом с Алессандро, он был бы разочарован — в плане сексуальных умений она наверняка сильно уступала экзотическим, уверенным в себе красоткам, к которым он привык. И все же, находясь рядом с ним, Рэйчел чувствовала, что воздух между ними как будто наэлектризован, пронизан потоком чувственного тепла. Когда его взгляд останавливался на ней, волоски на ее теле вставали дыбом, а при звуке его низкого голоса ее пульс учащался. Знал ли он об этом? Может, он позволил ей остаться лишь затем, чтобы она поняла, каково это — быть отвергнутой?

— Я дам тебе время подумать до конца дня, — сказал Алессандро. — Мои юристы составят соглашение — к ужину оно будет готово для подписания.

Рэйчел нахмурилась:

— Соглашение? Какое еще соглашение? К чему такой официоз?

— Если хочешь остаться у меня хотя бы на день-два, ты должна будешь подписать контракт, запрещающий тебе общаться с прессой.

— Ты не веришь мне на слово?

— Иди прими душ, — сказал Алессандро вместо ответа. — Ты и так слишком долго пробыла на солнце.

— А ты идешь в дом? — спросила Рэйчел, недовольная тем, что ее прогоняют.

— Нет, я еще поплаваю. Увидимся за ужином. Надеюсь, ты сообразишь, как пройти на кухню. В холодильнике полно еды — Лючия об этом позаботилась. В восемь тридцать я буду ужинать и приглашаю тебя поужинать со мной.

— Звучит как-то странно. Ты ведь не ужинаешь с Лючией!

— У нас с тобой совсем другой случай, — ответил он. — Ты находишься здесь не только как временный работник, но и как гостья.

— Ну, гостьей меня назвать трудно. Ты с самого начала был мне не рад.

— Если я не самый радушный хозяин, тебе некого в этом винить, кроме себя. Но раз уж ты здесь, я хочу, чтобы мы максимально приятно провели это время.