Джейн Арбор - Любовь на Рейне

— Это счет за черенки, для покупки которых герр Раус ездил во Францию. Я просто подумала, что упоминание о нем может навеять на вас грустные мысли.

Вирджиния была тронута этим первым признанием того факта, что воспоминания об Эрнсте действительно могут быть наполнены для нее горестными чувствами.

— Очень мило с вашей стороны, — проговорила она. — Вот только удастся ли мне на самом деле избежать частых воспоминаний о нем?

— Пожалуй, нет, — согласилась Лизель. — И все же как грустно и несправедливо получилось — Ингрэм сказал мне, что у вас и времени-то на любовь толком не было. Вы влюбились друг в друга с первого взгляда, да?

Как же Вирджиния должна была ответить на этот вопрос, чтобы не обмануть девушку?

— Не совсем так. Я думаю, что любовь с первого взгляда случается разве что у очень молодых людей. С Эрнстом мы часто разговаривали и вскоре подружились, однако я была совершенно не готова ни к его предложению, ни к тому, что в своем завещании он оставит мне все свое имущество, тем более, что я вовсе не давала ему согласия на брак. На самом деле я…

— Вы даже не были помолвлены? — озадаченно переспросила Лизель. — А мы-то все думали!.. Но при этом мы конечно же были очень рады за герра Рауса, хотя и сильно удивились. А потом, на похоронах, уже вы стали для нас настоящим сюрпризом. По крайней мере, для меня. Я почему-то представляла вас другой, более домашней, что ли, скорее женщиной средних лет, вроде него. А потом, когда выяснилось, что по возрасту вы больше походите на Ингрэма, это стало… ну, настоящим шоком. Ему тридцать четыре, — добавила девушка, и Вирджиния отчетливо расслышала в ее голосе нотки намека, оставить без внимания которые она не могла.

— А мне двадцать восемь, — сказала она.

В искреннем интересе Лизель к данной теме сомневаться не приходилось.

— О, я только хотела сказать, что вы были… — Осознав некоторую бестактность своей фразы, она решила сменить тему разговора: — Ханнхен принесет вам кофе?

— Нет, по утрам я ничего не пью.

— А вот я бы выпила. — С этими словами Лизель подошла к двери и крикнула: — Ханнхен! — вслед за чем резким, присущим одним лишь немцам голосом затараторила что-то совершенно невнятное.

Тишина — никто ей, похоже, так и не ответил. Лизель навострила уши, после чего куда-то удалилась и вскоре вернулась с подносом, на котором стояли кофейник и три стакана.

— Вот, сама приготовила, — пояснила она. — Ханнхен говорит, откуда ей, дескать, знать, хотите вы кофе или нет, раз вы не попросили. Вепрь прямо какой-то, а не женщина, правда ведь? Хотя признаюсь, что нам в «Драхенхофе» ох как пригодилась бы женщина, хотя бы вполовину такая надежная, как Ханнхен.

— То есть здесь что, непросто найти работника, да?

— Некоторых полным-полно. Но к нам они прибывают только на лето, а потому не успевают заранее проникнуться должным чувством верности своим новым хозяевам. Иногда бывает, что проработают неделю-две и уходят, после чего мне опять приходится подыскивать на их место новых.

— Судя по всему, вы довольно расторопная девушка, — с улыбкой проговорила Вирджиния. — Герр Эш говорит про вас, что вы…

Заметив на себе странный взгляд Лизель, она тут же осеклась.

— Герр Эш? — эхом отозвалась девушка. — Это вы так зовете Ингрэма? Он сам вас попросил об этом?

— Насколько я помню, нет, но…

— А вы для него тоже «фрейлейн Сомерс»?

— Видимо, так. — Мысленно оглянувшись на прожитое здесь время, Вирджиния отметила про себя, что с Ингрэмом они вообще обращались исключительно при помощи междометия «вы».

— То есть и ко мне вы будете так же обращаться? — Лизель поморщила свой курносый нос. — О Бог мой. Как вы знаете, я — Лизель, и я надеялась, что, когда мы познакомимся, я также буду называть вас Вирджинией.

— Разумеется, так оно и будет, — поспешила заверить ее Вирджиния. — А кстати, откуда вам известно мое имя?

— Как откуда? От Ингрэма, конечно. Откуда же еще? Когда мы разговариваем с ним по-английски, он называет вас «Вирджиния Сомерс», а когда по-немецки — иногда величает «хозяйкой», но это скорее так, в шутку, — успокаивающе добавила Лизель.

«Хозяйка»! В шутку или всерьез, а Ингрэм Эш мог бы избавить ее от своих колкостей на данную тему, едва успела подумать Вирджиния, как в комнату вошел сам объект ее мыслей. Ингрэм скинул с плеч тяжелый плащ, стянул высокие, достававшие до бедер сапоги и, к явному удивлению Вирджинии, чмокнул Лизель в щеку, после чего подошел к подносу с кофе и взял третий стакан.