Карин Либо - От греха подальше

— Молочная фляга?.. — спросила Виктория, от удивления прекратив наливать суп в тарелку.

— Предполагалось, что плоты участников будут самодельными. — Роун открыл холодильник и, обнаружив салями, болонскую колбасу, ветчину, сыр и лук, с большой сноровкой принялся делать себе бутерброды. — Мой плот состоял из пустых молочных фляг, поверх которых крепились старые автомобильные покрышки. Это была чертовски хорошая конструкция. И я наверняка бы победил, если бы не налетел на этот камень.

— Не всегда же тебе побеждать, — заметил Амос.

— Я пришел третьим, взял приз в двести долларов, а кроме того, одна кинокомпания купила мой фильм, так что не могу считать себя совсем проигравшим. — Он взял бутерброды и сел за стол на место, которое указала ему Виктория. Она без слов поставила перед ним тарелку с супом, продемонстрировав таким образом, что его подвиги на плоту ее не интересуют и эту тему она считает исчерпанной. Он попробовал суп. — Мм-да, отлично, Вики.

Казалось, волна холода разлилась по комнате, и Роун сразу понял, что кондиционер тут ни при чем. На мгновение в кухне воцарилась тишина.

— Меня зовут Виктория, а не Вики, — произнесла девушка звенящим от возмущения голосом.

— О, извините. Я постараюсь никогда больше не забываться, просто уменьшительно-ласкательные слова всегда непроизвольно слетают у меня с языка. И большинству людей это нравится, не так ли, дядя?

— А мне нет, — отрезала Виктория.

Амос осуждающе нахмурился, но Роун так и не понял, на кого он сердится: на него или на Викторию, а может, на обоих сразу.

— Во сколько мы завтра выезжаем? — спросил Роун, дипломатично меняя тему разговора.

Амос отложил ложку.

— Если ты до сих пор ничего не понял, Роун, то мне придется прямо сказать тебе, что моя жизнь висит на волоске. У меня гайморит, глаза опухли и беспрерывно слезятся, а в груди прослушиваются хрипы, у меня вот-вот начнется воспаление легких. К тому же у меня высокая температура. Поэтому я никуда не собираюсь, по крайней мере в ближайшую неделю.

— Значит, поездка отменяется? — с явным огорчением спросил Роун. Хотя он и не возражал, чтобы задержаться на день-другой для зарядки аккумуляторов, мысль об отмене поездки расстроила его. Уже несколько лет он мечтал отправиться с дядей в экспедицию, и вот когда наконец Амос решил взять его с собой, поездка отменялась. Может, ему никогда так и не удастся увидеть вблизи торнадо.

— Не совсем, — внезапно заговорил Амос. — Вы с Викторией можете ехать без меня. Ей нужен помощник, а тебе наставник. Эта экспедиция вполне может состояться при условии, что Виктория согласится. — Амос окинул племянника многозначительным взглядом.

Роуну захотелось очутиться подальше от дома дяди, в Катманду или каком-нибудь другом, забытом Богом месте. Сейчас он искренне пожалел, что обидел Викторию, а потом еще слишком фамильярно назвал ее «Вики». Теперь от нее зависело, сбудется его мечта или у него ничего не выйдет, но, судя по мрачному выражению ее лица, прогноз был неутешительным.

— Пойду принесу вещи из машины, — решительно заявил Роун и вышел из кухни, бросив Виктории долгий, почти вызывающий взгляд.

Она была рада его уходу. Хотя бы на несколько минут он избавлял ее от своего раздражающего присутствия.

— Ты могла бы быть с ним повежливей? — недовольно проворчал Амос.

— Повежливей? Пусть скажет спасибо, что я «случайно» не опрокинула тарелку с супом ему на голову. Он назвал меня охотницей за вашими деньгами.

Кустистые брови Амоса недоверчиво поползли вверх.

— Боже мой, а я надеялся, что эти сплетни канули в прошлое.

— Все в порядке, — быстро проговорила Виктория, опасаясь вспышки возбуждения старого профессора и нового приступа кашля. — Он исправился, сказав, что если бы дело действительно было в деньгах, то я бы уже вышла за вас замуж или уехала отсюда.

Амос скрипуче рассмеялся, услышав оправдательное заключение Роуна по поводу поведения Виктории, и тут же зашелся в частом глухом кашле.

— Тоже мне нашли жениха, — сказал он, когда кашель затих. — Не беспокойся, девочка, я думаю, что Роун просто валял дурака. Он не имел в виду ничего плохого. Ты ведь возьмешь его с собой?

Виктория старалась не смотреть на Амоса, в его полные надежды, красные, воспаленные глаза. После всего, что он сделал для нее, она не решалась ответить отказом на его горячую просьбу.

— Я еще не решила, — неуверенно произнесла она. — Амос, будучи в здравом уме, ответьте мне, разве вы в самом деле собираетесь послать меня в двухнедельную экспедицию с вашим племянником? Он сведет меня с ума. А в лучшем случае он меня так разозлит, что я потеряю хладнокровие и мы оба попадем в неприятную историю.