Наталия Вронская - Ложь во спасение

— Ну вот что, — тихо произнесла мать Ефимия. — Видя такое, могу лишь сказать, что упрямую овцу надобно вести ко спасению, хотя бы она и сопротивлялась всеми своими копытами, ибо не ведает, что творит, глупая. Смирись, пока не поздно! И знай, что с постригом твоим — не затянем. Да и вот еще что — бумаги!

— Какие бумаги? — вопросила девушка.

— Бумаги, по которым достояние твое, что оставил тебе батюшка, к монастырю перейдет. Вскоре ты их подпишешь! — При таковых словах мать Ефимия резко развернулась и вышла.

— Так вот в чем дело… — пробормотала Нелли. — Деньги им мои нужны. Не отпустят они меня, пока своего не получат…

Алена уже довольно далеко отошла от дому. Девушка ничего не взяла с собой. Пусть думают, что она просто пошла на прогулку. Конечно, немного денег она припрятала в перчатку на крайний случай. Но более не взяла ничего. Благо до монастыря путь близкий.

После разговора с мачехой Алена поняла, что добром ее не отпустят. Дело с замужеством было решено, и не в ее воле было своими просьбами отменить это. Но разве можно заставить человека поступить против собственной воли? Особливо ежели есть в нем сила сопротивляться… Главное, добраться до обители, в которой находилась сестра, а уж там добрые сестры примут ее. Противу воли из монастыря под венец не поведут, это уж верно…

Не медля ни единой малости, приняв вид смиренный и покойный, Алена в единый миг решилась на побег. Никто ее не остановил, никаких препятствий чинено ей дорогой не было. Алена сочла сие знаком добрым, видно, истинно ее судьба в монастырских стенах, коли так легко дошла она до них.

— Матушка, матушка!

— Что такое? — Мать Ефимия обернулась к чернице. — Что расшумелась?

— Там сестра той барышни Елены Алексеевны явилась!

— Что? — Настоятельница поднялась и замерла.

Дивное дело! Как она тут оказалась? Такого уговора не было… Ничего братец Кирилл Илларионович не говаривал о том, что и вторая сестрица явится в ее обитель. Ну что же, дело несложное, сладится просто…

Монахиня откинула лишние мысли и быстрым шагом пошла следом за черницею. Молодая девица с опущенными долу глазами смиренно ждала ее, стоя в монастырской приемной.

— Что привело тебя, дитя мое, в эти святые стены? — Улыбаясь, мать Ефимия подошла к Алене и положила руку ей на голову.

— Матушка, благословите, — прошептала Алена с благоговением.

— Господь благословит тебя, дитя мое, — ответила настоятельница. — Что же случилось?

— Матушка, позвольте остаться мне в вашей святой обители.

— Конечно, я позволю тебе сие, но только объясни, что же все-таки произошло?

Мать Ефимия приобняла Алену и повела ее внутрь, в свою келью. Там, усадив девушку перед собой, она внимательно взглянула на нее.

— Матушка, поведаю вам все как есть, — сказала Алена. — С раннего детства имею я стремление к монашеской жизни. Однако мачеха моя желает, чтобы я вышла замуж и даже приискала мне жениха. Я тайком нонче ушла из дома, никому не сказавши, чтобы избежать сей ненавистной мне участи!

— Ах, дитя, ведаешь ли ты, что творишь? — начала настоятельница. — Как ты можешь знать, что не замужество, а монастырь твое призвание?

— Но разве не всякому сразу ясно, к чему его душа стремится? — удивилась Алена. Я всегда знала, что святые стены — мой удел. Вот сестра моя, та, напротив, всегда желала себе мирской жизни.

— Но что вы с сестрой можете знать о промысле Божием? — вопросила мать Ефимия. — И не должны ли вы исполнять волю тех, кому доверена опека над вами в сем мире? Ты ничего не знаешь о замужестве, поверь, что многие на твоем месте были бы счастливы! Мало ли девиц уходят в монастырь оттого, что лишены они были семейного счастья, столь им желанного? Тебе же, дитя, таковое счастье само в руки идет, а ты отказываешься от него…

— Но разве вы, матушка, не собственной волей попали сюда?

Мать Ефимия взглянула на Алену, с простодушием задавшую этот вопрос. Нет, не скажет она ей правды. Сама она в монастыре оказалась как раз потому, что не смогла она сделаться замужней дамой. Но тут такого говорить нельзя…

— Что же, дитя, ты угадала, я здесь также по собственной воле.

— Ну вот, вы можете понять меня, матушка! — воскликнула Алена.

— Что же, ежели ты так убеждена… Оставайся покудова в монастыре. А там, глядишь, все само собой и решится…

Мать Ефимия отпустила Алену, приказав поместить ее в одну келью с сестрой.

Нелли, увидев Алену, обрадовалась несказанно:

— Сестрица! Алена! Тебя сам Бог послал!