Мария Лебедева - Туфельки от «Ле Монти»

То, что он, как мальчишка, купился на ее обворожительную загадочную внешность и беззащитный взгляд голубых глаз, Никита позже объяснял себе полной своей тогдашней растерянностью. Ему казалось, что она — ангел, посланный ему свыше за его страдания и мучения, что одно ее присутствие поможет избавиться от смятения, творившегося в его душе. Алла и была ангелом, когда в спальне, сбросив на пол прозрачный пеньюар и стыдливо закутавшись в блестевшие рыжиной волосы, наклонялась над ним с видом наивным и непорочным, как бы желая подарить ему в очередной раз свою невинность. Это сводило его с ума, и невольно приходила сумасшедшая мысль, что она девственница.

Потом-то он понял, что это была всего лишь любовная игра, при помощи которой Алла ловко окручивала таких простачков, как он. Замужем она не была, но до Никиты имела какого-то «спонсора», который, правда, квартиру ей не покупал и в круиз не возил, зато делал дорогие подарки — вещи и всевозможные побрякушки.

Алла, как могла, прибрала квартиру и даже постирала Никите пару рубашек, от чего тот пришел в восторг и твердо решил жениться. Дальше все произошло так скоропалительно и молниеносно, что Никита и глазом не успел моргнуть, как в паспорте его появился штамп о регистрации брака с гражданкой такой-то, как на всех спинках стульев и кресел висели уже разбросанные впопыхах Аллины вещи, а вся ванная оказалась заставлена ее парфюмерными притирками и примочками в многочисленных баночках, коробочках и пузырьках всех размеров. После чего Алла тут же уволилась с работы и начала готовиться к какому-то очередному грандиозному, по ее словам, конкурсу красоты. Подготовка эта заключалась в том, что она, проспав до полудня, нехотя вставала, принимала ванну, прихорашивалась, тщательно причесывалась и подкрашивалась и, надев один из своих рискованных умопомрачительных нарядов, на такси отъезжала в какой-то особняк, который арендовали учредители конкурса. Никите не по душе были все эти затеи с конкурсами, он полагал, что семейная жизнь как-то остепенит ее и она сама охладеет к подобным забавам. Он думал, что с появлением ребенка жизнь их войдет в нормальную колею и жене придется сменить роскошные пеньюары на обычный, удобный халат из хлопка. Но не тут-то было.

Как-то он обнаружил в тумбочке в спальне полупустую упаковку таблеток. В инструкции черным по белому было написано, что предназначены они для предохранения от беременности. Никита был потрясен, потому что до свадьбы они неоднократно заговаривали о детях и находили в этом вопросе полное взаимопонимание. Алле было уже под тридцать, она как будто и сама сознавала, что тянуть с заведением потомства нельзя, иначе будет совсем поздно. И вот — пожалуйста! Противозачаточные таблетки! Никита устроил жене сцену, в гневе тут же спустил оставшиеся таблетки в унитаз и пригрозил, что отныне начнет наблюдать за ее женским циклом.

Теперь же, вспоминая все это, Никита с трепетом благодарил Создателя, что тот так и не дал им детей и что Алле не удалось окружить себя ореолом страдающей матери-одиночки.

Когда же выяснилось, что никакого места в конкурсе она не заняла и ничего, кроме морального удовлетворения, не получила, оказалось, что одного этого удовлетворения ей недостаточно и вообще она считает итоги конкурса несправедливыми.

— Успокойся, Алла, прошу тебя, — говорил Никита, — ну что тебе в этих конкурсах! Для меня ты и так самая красивая в мире, вне всякой конкуренции. Неужели тебе этого недостаточно?

Но самолюбие ее было уязвлено, и речи мужа не утешали. С этого момента, пожалуй, и начался полный разлад в их отношениях. Возвращаясь домой с работы, Никита все чаще заставал жену в сомнительной компании каких-то неизвестных ему людей, после ухода которых оставался опустошенный бар и насквозь прокуренная квартира. С друзьями она смеялась, оживленно и возбужденно что-то обсуждала, а наедине с Никитой пребывала в меланхолии.

Хозяйкой она всегда была никудышной, могла с грехом пополам поджарить яичницу, иногда нехотя вытереть где-нибудь пыль или сходить в магазин.

— Не могу же я за всем уследить! — возмущалась она в ответ на претензии мужа. — Возьми, в конце концов, домработницу, а у меня голова совсем не этим забита.

Домработницу он взял, договорившись все с той же женщиной, убиравшей в их офисе, но чем же все-таки была забита голова его жены, так за все время их супружества и не понял. Книг она не читала, изредка покупала на лотке что-нибудь из серии ужасов, но до конца одолеть ничего не могла — видимо, от страха. У Никиты была прекрасная библиотека, в основном русская и зарубежная классика, все «Мастера современной прозы», но Алла жила как бы в параллельном мире, далеком от всех достижений изящной словесности, и Никита порой удивлялся, как она смогла в свое время закончить филологический факультет Новосибирского университета и даже два года проработать в школе, преподавая детям литературу.