Элизабет Торнтон - Прошепчи его имя

Трудно было выбрать лучший момент для того, чтобы удалиться со сцены.

«Я не создана для замужества». Эхо собственных слов весь вечер звучало в голове Абби — и когда она слушала восхитительную игру на фортепьяно Марии Гардинер, и во время ужина, и в экипаже по пути домой. И позже, в собственной комнате, когда она закрыла наконец за собой дверь и словно бы сняла с лица заученную улыбку.

Что ж, в качестве отговорки трудно было придумать что-нибудь лучше этой фразы. Но насколько она соответствовала действительности? Этот вопрос оставался открытым даже для нее самой. Дело было вовсе не в том, что Абби не хотелось замуж, просто она повзрослела, переросла юношеский романтизм и стала куда более трезво смотреть на жизнь.

Не так-то плохо к двадцати семи годам, с печальной улыбкой похвалила себя Абигайл. Что может быть ужаснее старой девы, которая упорно отказывается взглянуть в лицо реальности. Раньше Абби и впрямь мечтала о том, что встретит свою вторую половину, что ее подхватит, закружит по жизни настоящий ураган страсти. Но время и опыт остудили ее пыл. Теперь она радовалась возможности жить среди друзей, разделяющих ее интересы.

Раздевшись, Абби присела за туалетный столик и начала расчесывать волосы. У нее болела голова и сосало под ложечкой. И все благодаря общению с родными. Уж не поселиться ли ей где-нибудь в Африке, чтобы приезжать повидаться с Вейлами не чаще чем раз в десять лет.

Абби тут же прогнала от себя недостойные мысли. Она ведь искренне любила своих родных. К тому же вовсе не они виноваты в том, что у нее болит голова и желудок. Просто они снова заговорили о замужестве и вызвали тем самым к жизни не очень приятные для Абигайл воспоминания. Не всегда легко было изображать из себя женщину, целиком и полностью довольную тем, как сложилась ее жизнь. Просто Абби боялась, что, если расслабится хоть на секунду, окружающие начнут ее жалеть. Поэтому и убеждала всех своих знакомых, будто ни за что не хотела бы потерять свою свободу, выйдя замуж.

Впрочем, это ведь было почти правдой.

Тогда почему же сейчас она не находит себе места? Почему ей вдруг показалось, что она выбрала не тот путь? Ведь только вчера все было прекрасно.

Словно желая разгадать эту тайну, Абби внимательно посмотрела в глаза своему отражению в зеркале. Большие серые глаза на бледном лице, обрамленном белокурыми волосами. Пожалуй, она была хорошенькой, но ей, конечно же, было далеко до младшей сестры. Мужчины так и вились вокруг Гариетт даже тогда, когда обе они еще носили передники поверх детских платьиц. И Гариетт вовсе не была виновата в том, что в нее без памяти влюбился мужчина, за которого Абби собиралась выйти замуж. Джайлз сделал предложение Гариетт, предложение было принято, и теперь он шурин Абигайл. Впрочем, сам Джайлз тоже не виноват в том, что произошло. Он честно сказал Абигайл, что она придавала слишком много значения его поцелуям. Да, он был увлечен ею, но это была не любовь.

Виконтесса отнеслась к горю старшей дочери без малейшего сочувствия. «Мужчины не любят чересчур умных женщин, — сказала леди Кливендон. — Если Абби перестанет без конца цитировать никому не нужных поэтов и обсуждать вопросы, которые никого не интересуют, она будет дожидаться своего жениха вечно. Брала бы лучше пример с Гариетт. Уж ее-то никому не придет в голову назвать синим чулком. Она не сидит, уткнувшись носом в книгу. Зато девочка в совершенстве овладела всеми навыками, по-настоящему необходимыми женщине, например, искусством изящного флирта».

Впрочем, сердечные раны Абигайл давно зажили. Она привыкла считать Джайлза своим родственником. В свое время Абби даже попыталась воспользоваться советами матери. Но привело это лишь к тому, что нечто хрупкое и нежное, жившее в ее душе, сломалось раз и навсегда.

И только тетя Абигайл, старая добрая тетушка Абигайл, возродила ее к жизни. Она любила повторять, что слова «синий чулок» и «старая дева» — это всего лишь слова. Они не могут причинить Абби вреда. Главное — никогда не лгать самой себе. И Абби казалось, что последнее время она вела себя именно так. Но почему же тогда сердце так затрепетало в ее груди — только лишь потому, что родные снова упомянули о замужестве?

Не потому ли, что речь шла о браке с Хью Темпларом?

На секунду она позволила себе помечтать, но тут же опомнилась. Это невозможно. Ненависть к браку была одной из тех черт, которые связывали ее с Хью. Они часто шутили по этому поводу. Хью говорил, что брак подрезал бы ему крылья. Он слишком привык к своему образу жизни. Хью нравилось жить одному, ни перед кем не отчитываться и делать что ему вздумается. Абби была целиком и полностью согласна с его мнением.