Эллен Джоунс - Роковая корона

Духовенство:

Анри из Блуа, младший брат Стефана, аббат Гластонберийский, позднее епископ Винчестерский и папский легат

Роджер, епископ Солсберийский

Теобальд из Бека, архиепископ Кентерберийский

Ульгар, епископ Анже

Вильгельм из Корбэ, архиепископ Кентерберийский

Нормандия, 1125 год.

После месячного путешествия по Европе королевская процессия, состоящая из паланкинов, вьючных лошадей и повозок, прибыла, наконец, в лагерь короля в Нормандии. Мод вышла из паланкина на лужайку, покрытую сочной зеленью, и с любопытством огляделась. Она представила себе, как отсюда, пятьдесят девять лет тому назад, ее дед Вильгельм, прозванный Завоевателем, отплыл к берегам Англии. Взгляд ее скользнул через узкую полоску реки к противоположному берегу. Сквозь утренний туман виднелось множество разноцветных шатров. Над ними, среди толпы рыцарей, лучников и оруженосцев, возвышался алый шатер, увенчанный гордо развевающимся на осеннем ветру красно-золотым стягом — знаменем ее отца Генриха, короля Англии и герцога Нормандского.

Тонкими, унизанными драгоценными перстнями пальцами Мод откинула капюшон черного траурного плаща. Ее охватило смешанное чувство гнева и опасения, переплетшихся, как змеи-близнецы. В девять лет она стала невестой императора Священной Римской империи, и ее отослали из родительского дома. Теперь, спустя четырнадцать лет, император умер, и отец, против ее воли, приказал ей вернуться в его владения. Пристально глядя на королевский шатер, Мод понимала, что за этими алыми стенами должна решиться ее судьба.

Вздрогнув от резкого стука копыт о камень, она оглянулась и увидела богато одетых знатных всадников, быстро скачущих через реку по каменному арочному мосту. Должно быть, они направлялись к королевскому лагерю, чтобы встретить ее. На Мод внезапно нахлынуло чувство безысходной пустоты, она едва сдержала слезы: от отчаяния и безнадежности больше не хотелось жить. «Нет, — решительно подумала она, — я не могу, не должна проявлять ни малейшего признака слабости». Никто не должен догадываться, какое болезненное чувство потерянности она ощущает, как боится встречи с отцом, в действительности чужим ей: ведь она не видела его с тех пор, как была ребенком.

Внимание Мод привлекли всплеск и внезапное движение в зеленых камышах у реки. Она осмотрела берег, но ничего не заметила. Ее охватило предчувствие опасности, по телу пробежала тревожная дрожь. Почудилось ли ей это, или кто-то действительно прятался в камышах, наблюдая за ней? Мод знала, что должна вернуться к шатру, чтобы приготовиться к предстоящей встрече с отцом, но какая-то сила тянула ее к зарослям тростника.

Виновато и в то же время вызывающе взглянув через плечо, Мод сбросила плащ и направилась к реке. Туфли увязли в грязном иле, и она наклонилась, чтобы сбросить их, а заодно и черные чулки.

Ощущение мягкой, мокрой земли, в которую погрузились ее босые ноги, было восхитительным. Легко пробежав по траве, Мод остановилась у самого берега.

Камыши медленно раздвинулись, и перед удивленным взором Мод возник обнаженный торс мужчины. На мгновение в голове промелькнула дикая мысль, что она натолкнулась на лесного бога, легенды о котором ей приходилось слышать, — сказочного Пана из древнегреческих мифов. Мельком Мод успела заметить широкие плечи, влажные волосы медового цвета, обрамляющие притягивающее взгляд лицо с высокими скулами, чувственным изгибом рта и раздвоенным подбородком. Зеленые глаза незнакомца под соколиным изгибом рыжевато-коричневых бровей встретились с ее взглядом, и в них вспыхнули золотистые искорки. Сердце в груди у Мод словно оборвалось: она почувствовала необъяснимый и безотчетный страх, тревогу и опасность. И этот миг, подобно отзвуку церковного колокола, воскресил в ее памяти иные времена и иное место.