Гэлен Фоули - Принц-пират

Лазар тяжело вздохнул.

— Думаю, и нам стоит сделать все как следует, — проговорил он, затем прошел в свою каюту и закрыл за собой дверь.

Аллегра больше не ждала его там. Маленькая комната была пуста, как сгоревший остов замка Белфорт.

Лазар тяжело опустился в кресло, оперся локтями о колени и закрыл лицо руками.

Яростный котенок, подумал он с уже знакомой безысходной болью, надо же, послала короля к черту!

Не беспокойся, дорогая, я уже там, в аду.

К тому времени, как они прибыли в похожий на крепость монастырь, Доминик уже овладел собой. Салли решил никого не отправлять с Домиником к Лазару, а держаться всем вместе, поскольку еще не известно, отдаст ли Генуя власть новому королю. Допуская, что произойдет сражение, Лазар и приказал отвезти Аллегру в укрепленный монастырь. Видя, как напуган и подавлен Доминик происшедшим, Салли полагал, что он будет вести себя спокойно и покладисто.

Аллегра и Доминик вошли в сопровождении гвардейцев в огромный монастырь и оказались в столовой — неуютной холодной комнате.

Доминик смотрел на Аллегру с таким выражением, какого она никогда раньше не замечала.

— Я распорядилась, чтобы тебя охраняли люди, которые не станут издеваться над тобой. Лазар, конечно, приговорит тебя к наказанию, но, несомненно, не велит сжечь. Он не жестокий человек.

Его зеленые глаза затравленно сверкнули.

— Аллегра, прошу тебя! Если ты имеешь хоть какое-то влияние на принца, убеди его даровать мне амнистию.

— Я не имею никакого влияния на него, Доминик, и не уверена, что тебе следует даровать амнистию, но все же скажу слово в твою защиту.

— Спасибо, — прошептал он.

В этот момент дородная мать-настоятельница приблизилась к Аллегре.

— Сеньорита Монтеверди, как приятно снова видеть вас! Мы все так рады, что вы благополучно вернулись на остров Вознесения. Пойдемте, я покажу вам ваши покои.

— Благодарю вас, матушка, — сказала Аллегра.

Дариус взял ее сундук, когда она, оставив Доминика с гвардейцами, последовала за настоятельницей. На лестнице Аллегра увидела четырех молодых женщин в дорогих платьях из светлого шелка, украшенных драгоценностями.

Мать-настоятельница поклонилась:

— Ваше высочество. Дамы. Добрый день. Услышав за спиной рычание, Аллегра обернулась. Карликовый коричневый бульдог в ошейнике с драгоценными камнями, облегчившись возле лестницы, подбежал к молодой девушке. Когда та подхватила его на руки, Аллегра поняла, что стоит лицом к лицу с будущей женой Лазара.

И, сама того не желая, испытала благоговение.

Принцесса Николетт напоминала ангела. У нее были волосы цвета зимнего солнца, кожа, как свежие сливки, щеки, как бутоны роз, и большие ярко-голубые глаза.

«Господи, у таких супругов дети будут словно херувимы», — в отчаянии подумала Аллегра.

— Это та самая любовница? — спросила принцесса у матери-настоятельницы.

Фрейлины, стоя возле Николетт, испепеляли взглядами Аллегру.

— Ваше высочество, — проговорила мать-настоятельница, — принц Лазар распорядился, чтобы сеньорита Монтеверди оставалась здесь до тех пор, пока не будет завоевано королевство.

Одарив монахиню сияющей улыбкой, Николетт холодно сказала:

— Мы никогда не осмелились бы противоречить нашему господину и супругу, но, дорогая сестра, проследите, чтобы покои этой женщины находились как можно дальше от наших. И мы хотели бы, чтобы король знал, что для нас оскорбительно делить приют с… — она выпрямилась, — с женщиной легкого поведения.

Аллегра во все глаза смотрела на Николетт.

— Бригитта, скажите ей, что невежливо пялиться на королеву.

— Сеньорита, — Бригитта презрительно сморщила нос, — нельзя смотреть в глаза королеве. Опустите взгляд!

— Осмелюсь заметить, что вы еще не королева, ваше высочество, — съязвила Аллегра. Мать-настоятельница кашлянула.

— Какая она простушка! — воскликнула шокированная фрейлина.

— Как она невзрачна! — добавила другая.

— О вкусах не спорят, — мудро заметила Бригитта.

— О, я вовсе не хочу причинять беспокойство! — воскликнула Аллегра, еще не оправившись от удивления. — Может, мне поселиться на конюшне?

— Да, нас это вполне устроит, — отозвалась принцесса, и ее голубые-голубые глаза сверкнули.

Аллегра вспыхнула. Улыбаясь, принцесса опустила собаку на пол, и та стала обнюхивать ноги Аллегры. Аллегра отпихнула пса, и он угрожающе зарычал.

— Конюшня? — не выдержал Дариус. — Капитану это не понравится.