Гэлен Фоули - Принц-пират

К тому же Аллегра постоянно помогает бедным, соприкасается с их грязью и болезнями. Она когда-нибудь умрет. Даже если нет проклятия, ему придется хоронить ее, потому что Господь едва ли позволит ему уйти первым.

Ты действительно оберегаешь ее или пытаешься уберечь себя от боли — снова убегаешь, чтобы спасти свою шкуру?

Бурные воды моря и звезды над головой, похоже, имели ответ, который все время ускользал от него. Лазар чувствовал, что ответ рядом, но не мог найти его. Он всматривался в море и в небо, пока у него не закружилась голова.

«Я обречен в любом случае! — с отчаянием думал Лазар. — Но и все обречены так или иначе; такова жизнь. Не лучше ли попытаться быть счастливым?»

Лазар тихо и грустно рассмеялся над своими мыслями. Такую мудрость знала любая старушка острова Вознесения.

Может ли жизнь быть простой?

Он закрыл глаза.

Нет, ее отнимут у меня. Я не переживу этого. Почему у меня отнимают всех?

И тут, словно издалека, Лазар услышал голос викария:

Перефразируй вопрос, мальчик. Ты неправильно смотришь на него.

Возможно, надо благодарить судьбу за то, что у него есть!

Лазар был потрясен, поняв, что за многое должен быть благодарен судьбе — тринадцать прекрасных лет, проведенных с матерью, обожавшей его, с отцом, подобным герою из греческих мифов, с маленьким братом, веселой сестричкой. Каким-то чудом он уцелел, не погибнув во время шторма. Нашел друзей, когда больше всего нуждался в них. Он жив, силен и благодаря дочери своего врага испытал величайшее счастье в жизни — любовь, для которой нет преград.

Аллегра окружила его своей любовью. Вот дар, посланный ему небесами.

Аллегра жива, и она — дар, не заслуженный им. Если и существует проклятие, их любовь победит и его.

Теперь Лазар со смирением смотрел на бурлящие воды.

— Спасибо, — сказал он.

Опомнившись, Лазар понял, что нельзя терять ни минуты.

Что, если Аллегра не простит его? Лазар быстро вернулся к ожидавшему его кортежу. Если она откажет ему, он похитит ее и снова заставит полюбить его.

Взяв лошадь у одного из придворных, Лазар поклонился принцессе, вскочил в седло и помчался во весь опор к монастырю, полный решимости молить свою королеву о прощении.

Вечерня давно закончилась, а Аллегра все сидела в часовне, закутавшись в черный балахон послушницы. Рассеянно накручивая локон на палец, она подумала о том, что ей придется обрезать волосы, когда она примет постриг.

Лазару это не понравилось бы.

С этой мыслью мгновенно вернулась боль. Аллегра тяжело вздохнула, и глаза ее наполнились слезами.

Прекрати! — велела она себе, зажмурившись.

Свечи мерцали над безмятежным лицом мраморной Девы в алькове; нежный аромат исходил от букета полевых цветов, лежавших на небольшом каменном алтаре.

Наконец Аллегра устало поднялась и покинула часовню. Она шла по темному коридору, и ее преследовали мысли о Лазаре — его темных ресницах, чувственном смехе, озорной ухмылке — и о наслаждении.

Аллегра Монтеверди, это непристойные мысли для монахини.

Она обхватила себя руками, шагая по коридору, вновь ощутив безысходную тоску. Повернув за угол, Аллегра увидела, что к ней направляются шестеро австрийских солдат.

Один из них обратился к ней по-французски:

— Сеньорита Монтеверди, прошу следовать за нами.

— Зачем?

— Нам приказано сопровождать вас и вашего жениха на побережье.

— Моего жениха? — Аллегра опешила.

— Дорогая, наконец-то! — воскликнул внезапно появившийся Доминик.

Посмотрев на него, Аллегра попятилась. Она хорошо знала это самодовольное выражение и, к своему ужасу, увидела пистолет в руках Доминика.

— Что происходит? Где ты взял оружие и где твоя стража? Я думала, Лазар перевел тебя в тюрьму!

— Король здесь не единственная власть, дорогая. — Доминик твердо взял ее за локоть. — Королева не хочет, чтобы ты находилась рядом. В обмен на свободу я согласился увезти тебя. Так что мы с тобой, дорогая, будем вместе, как и планировали с самого начала.

— Я не уеду с тобой! А ты должен предстать перед судом за свои преступления! — гневно воскликнула Аллегра. — Принцесса знает об обвинениях, выдвинутых против тебя?

— Перестань спорить, дорогая. Тебе больше ничего не угрожает. Я позабочусь о тебе…

— Так же, как в ту ночь, когда пришлось вмешаться Лазару? — Аллегра вырвала у него руку.

Зеленые глаза Доминика полыхнули огнем.

— Мы оба не нужны на острове, Аллегра. Не забывай, что ты — дочь предателя. Старейшины совета предали меня так же, как и твоего отца.