Гэлен Фоули - Принц-пират

— Папа уже направляется сюда на коронацию, — добавил дон Энрике. — Никто не может спорить с папой. Оказывается, Пий проводил когда-то конфирмацию Лазара. Если папа признает его сыном Альфонса, с этим придется смириться.

Сидя во главе длинного стола, Доминик кипел от ярости.

— Генуя предпочитает не ввязываться в бой, а уйти тихо, — продолжил дон Карло.

— И будет чертовски рада, получив такой шанс, — вставил другой старейшина.

Доминик ударил кулаком по столу.

— Вы даже не собираетесь оказать сопротивления?

— А какой смысл? — Старейшина пожал плечами. — Остров Вознесения больше не приносит нам прибыли.

— Черт побери, этого человека нужно судить! По нему виселица плачет. Он же пират!

— Это была просто хитрость, — возразил один из старейшин. — Не усложняйте ситуацию, Клемент.

— Видит Бог, — пробормотал дон Энрике, — если Лазару удалось уцелеть, значит, мальчик заслуживает трона. Никогда еще Доминик не чувствовал такого бессилия.

— А как же я? Что делать мне? Вы же лишаете меня будущего!

Старейшины смущенно переглянулись.

— Принц Лазар хочет предать вас суду, друг мой, — сказал дон Жуан, самый влиятельный член совета.

Доминик, не веря своим ушам, откинулся в кресле.

— Не волнуйся, Клемент, если он хоть немного похож на своего отца, мы добьемся для тебя амнистии. Доминик горько рассмеялся:

— Амнистии. — Он покачал головой, прекрасно зная, что этот черноглазый дикарь никогда не дарует ему амнистии. — Думаете, я не понимаю, что вы делаете? Думаете, я глупец? Вы же превращаете меня в козла отпущения! Точно так же вы поступили и с Монтеверди.

Дон Жуан пристально посмотрел на Доминика.

— Никто не советовал вам сжигать деревни и разрешать солдатам насиловать крестьянских девушек. И тем более вздергивать людей на дыбе за преступления.

— Но ведь это принесло результаты, не так ли? — закричал Доминик. — Преступность резко сократилась!

— Да просто больше нечего красть, ничего не осталось, — засмеялся дон Карло.

Смех старейшин походил на шелест осенних листьев. Доминик чувствовал себя загнанным в угол.

— Не беспокойся, Клемент. Мы найдем тебе какой-нибудь пост в Генуе, — заверил его дон Карло, но это была явная ложь, потому что глаза его говорили совсем иное: «Выпутывайся сам, мальчик». — Иди домой, к своей Марии, и жди там, пока мы проведем сегодня совещание. Мы утрясем это дело. Просто затихни пока. Охрана защитит тебя от черни.

«Домашний арест», — подумал потрясенный Клемент. Они говорят, что приставляют к нему солдат ради его защиты, но он-то знает правду.

— Да, народ действительно очень волнуется. Дон Жуан нахмурился:

— Иначе и быть не может. Их легенда стала явью. Доминик поднялся.

— Господа, я сейчас покину вас, поскольку, судя по всему, мне предстоит укладывать вещи-. — Он улыбнулся с притворным раскаянием: — Прошу простить мою вспышку. Я был изумлен, но сейчас понимаю, что ситуация не зависит от вас. Не сомневаюсь, вы сделаете для меня все, что в ваших силах.

Дон Карло кивнул.

Доминик продолжил:

— В ожидании сообщения об амнистии я останусь в своем загородном доме и приведу все в порядок, чтобы позже отправиться с вами в Геную. Можете прислать охрану. Я буду там. Даю слово. — Доминик поклонился и не спечш вышел из позолоченного зала.

Однако, закрыв за собой двери, он бросился бежать.

Одно слово звучало в его мозгу. Слабак! Этот дьявол снова нанес ему удар. Доминик не мог поверить, что совет бросает его на растерзание волкам, хотя и сам не понимал, чему удивляется. Миновав охрану, которая еще не знала, что через несколько минут получит приказ не выпускать губернатора, Доминик остановился на пороге здания правительства и обвел безумным взглядом площадь Маленькой Генуи, где островитяне уже праздновали возвращение Лазара.

Король Лазар.

Нет! — подумал он. — Я убью тебя!

И в этом был его выход.

Внезапно Доминик успокоился, даже почувствовал облегчение. И хотя у него было еще несколько минут, чтобы воспользоваться ситуацией и бежать, Доминик не сделал этого. Нет, он не трус, как беспрестанно твердил его отец.

Доминик знал, что ему делать. Кто возьмет власть, если не будет короля? Она вновь окажется в его руках. Он даже сможет вернуть себе Аллегру. И для этого ему нужно лишь пустить пулю прямо в сердце пирата.

Лазар ди Фиори вовсе не бессмертен, что бы ни твердили эти олухи крестьяне.

В этот момент крестьяне заметили ненавистного им молодого губернатора, который вздернул трех человек на дыбе — за дело! — и Доминик понял, что, возможно, и он не бессмертен.