Джон Шорс - Танцующая на лепестках лотоса

Затем чамы куда-то поволокли ее.

В течение жизни многих поколений город Ангкор процветал. Его храмы и дворцы протянулись с востока на запад, словно вдохновляемые ежедневным движением солнца по небосводу. Стены грандиозных сооружений были украшены великолепными позолоченными барельефами, вдоль дорог и храмовых рвов, на мостах и в парках высились величественные статуи. Столь же впечатляющим образом картину города своим богатством и достоинством дополняли жители этого города, которые вместе молились, работали, купались.

Ни время, ни капризы суровой погоды не могли умалить красоту чудесного Ангкора. Но теперь окраины города были в огне, следовательно, боги, защищавшие его, отвернулись от Ангкора. Пока остатки кхмерской армии сражались с захватчиками, а конные гонцы скакали за подмогой, простые горожане ринулись в джунгли — одним удалось укрыться, другие нашли там лишь смерть и отчаяние. Их голоса даже перекрывали шум сражения — стук секир о щиты и трубные вопли немногочисленных кхмерских боевых слонов, которые на тот момент были полностью оснащены и готовы к бою. Казалось, что чамы в их странных головных уборах в форме перевернутого цветка находятся повсюду, ими буквально кишело все вокруг. Похоже, что на каждого кхмера приходилось по два или даже по три чама. И хотя кхмеры яростно сражались за свои дома и жизнь своих близких, большинство из них были не готовы биться. Очень немногие были вооружены, еще меньше сумели найти своих командиров и выстроиться подобающим образом — в боевые порядки. Несмотря на многочисленность армии чамов, ее приближение оставалось незамеченным до самого последнего момента, когда оказалось уже слишком поздно что-либо предпринимать, и спасти город было невозможно.

Неподалеку от Ангкор-Вата и королевского дворца, в храме под названием Бакхенг Джаявар и Аджадеви сражались за свою жизнь вместе с несколькими сотнями кхмерских воинов, простых горожан, слуг и рабов. Хотя Бакхенг стоял на холме, устремляясь ввысь в виде ступенчатой пирамиды, украшенной громадными статуями горделиво стоящих оскалившихся львов, кхмеров теснил враг. У Джаявара, на котором не было ничего, кроме набедренной повязки, в одной руке был чамский топор, а в другой — кхмерский щит. Хотя некоторые из его людей побежали спасать свои семьи, Джаявар не отступал, сражаясь впереди Аджадеви и защищая свою жену от чамов, которые продолжали наседать на них, привлеченные видом ее золотых и серебряных браслетов. Поэтому Аджадеви сняла свои драгоценности, но чамы все равно старались захватить ее в плен, понимая, что она женщина высокого происхождения.

Топор Джаявара разбил чамский деревянный щит и глубоко вошел в человеческую плоть. Хотя воин этот был еще жив, Джаявар забрал у него копье и бросил его Аджадеви. Она поймала копье на лету и сделала выпад в сторону ближайшего чама. Он отразил ее удар саблей, но при этом открылся, и другой кхмерский воин сразил его.

Кашляя от густого дыма, валившего из казарм, расположенных рядом с королевским дворцом, Джаявар пытался унять захлестывавшие его эмоции и обдумать происходящее. Чамы явно пришли со стороны реки, но потом рассредоточились и атаковали Ангкор сразу с разных направлений, сея повсюду невообразимый хаос и ужас. Между силами нападавших и защищавших не было четкой границы — лишь очаги сражений. Несколько десятков кхмерских солдат на боевых слонах и запряженных лошадьми боевых колесницах неистово бросались на врага на открытом месте, но Джаявар видел, что их слишком мало.

— Нужно уходить! — крикнула ему Аджадеви.

Только сейчас Джаявар осознал, что она вся в крови. Он принялся искать глазами ее рану, а затем скорбно свел брови, когда чамское копье, отскочив от его щита, пронзило стоявшего рядом с ним кхмера.

— Это не моя кровь! — пронзительно крикнула Аджадеви.

— Но…

— Веди нас, Джаявар! Веди нас за собой!

Он окинул взглядом место самой яростной схватки — королевский дворец, окруженный тысячами чамов. Внезапно его охватило отчаяние. Он жаждал сражаться за своих родителей, остальных своих жен, своих детей, хотя и понимал, что они, скорее всего, все будут убиты — враги наверняка планировали обрубить все ниточки, ведущие к королевскому трону. Но с теми немногочисленными солдатами, кто был сейчас рядом с ним, он просто не мог пробиться туда. Его семья была обречена.

Хотя Джаявар никогда не испытывал радости в сражении, как некоторые мужчины, в бою он был лучше всех: его секира неумолимо поднималась и обрушивалась на врагов, сея смерть. Видя, как их принц успешно одолевает неприятеля, кхмерские воины, воодушевленные его примером, заставили чамов отступить.