Маргарет Уэй: Опаловый кулон

Стюарт Кинросс — добрый, внимательный хозяин дома. Может, это ее прошлый опыт заставляет видеть опасность там, где ее нет?

Ближе к вечеру позвонил Бродерик Кинросс. Ребекка как раз проходила по коридору и сняла трубку.

— Усадьба Кинроссов.

На другом конце провода помолчали, потом она услышала мужской голос, такой звучный и волнующий, что у Ребекки перехватило дыхание.

— Полагаю, это мисс Хант.

— Вы не ошиблись. — Она с гордостью подумала, что ее голос звучал совершенно спокойно.

— Говорит Брод Кинросс.

— Как поживаете, мистер Кинросс?

— Просто замечательно, и так приятно слышать ваш голос.

— Наверное, вы хотите поговорить с вашим отцом, — быстро произнесла Ребекка.

— Я думаю, в данный момент он наслаждается предобеденным бокалом, — произнес Брод, растягивая слова. — Нет, не беспокойте его, мисс Хант.

Только скажите ему, пожалуйста, что я буду в Кимбаре… Не дома!

— ..на уикенд для игры в поло. Грант Кэмерон меня подбросит. Отец, знаете ли, горячо предан поло. — В голосе сына слышалась откровенная насмешка.

— Я передам ему, мистер Кинросс.

— Надеюсь, со временем вы сможете называть меня Брод. — Снова тень насмешки.

— Друзья зовут меня Ребеккой, — помолчав, сказала она.

— Вам это имя очень подходит, — ответил он и повесил трубку.

Ребекка перевела дыхание и дрожащей рукой положила трубку на рычаг. Их единственная короткая встреча привела ее в смятение и помнилась очень живо. Это произошло в конце прошлого месяца, когда Брод неожиданно прилетел в Кимбару…

Она надела широкополую соломенную шляпу и вышла на дневное пекло. У Фионы немного болела голова, и они решили сделать перерыв. Ребекка не упускала ни малейшей возможности узнать поближе этот фантастический окружающий мир под названием Кимбара. Скульптурные очертания деревьев, кустарников и скал, красные волны дюн на южной и юго-западной границе владений — это был поистине удивительный мир: огромные расстояния, слепящий свет, выжженные солнцем цвета. Ей очень нравились оттенки жженой охры, темного багрянца, ярко-фиолетового и аметистового цветов, которые так изумительно контрастировали с терракотовым фоном.

Стюарт обещал ей поездку в пустыню, как только минует самый пик жары, и Ребекка заранее предвкушала это путешествие. Жаль, что нельзя будет увидеть, как пустыня цветет. Дождя не было уже много месяцев, но Стюарт показывал ей великолепные фотографии Кимбары, покрытой ярким цветочным ковром, и они поразили ее. Он рассказывал ей, что, когда далеко на севере, в тропиках, начинается сезон дождей, когда разливаются реки, потоки воды устремляются к югу, орошая тысячи квадратных миль. Сказочная земля, сказочная жизнь! И Стюарт Кинросс, который живет словно лорд-феодал в своей цитадели посреди пустыни.

Ребекка как раз дошла до конюшен, когда услышала голоса спорящих. Мужские голоса, несколько схожие по тембру и тональности. Голоса звучали сердито, и она замерла на месте.

— Я не собираюсь подчиняться твоим приказам, резко прозвучал голос Стюарта Кинросса.

— Именно это ты должен делать, если не хочешь провалить проект, — отвечал без особой почтительности другой, более молодой голос. — Посмотри правде в глаза, отец, не всем нравится, как ты ведешь дело.

Джеку Ноулесу, например, а он нам нужен, если мы хотим, чтобы наше хозяйство процветало.

— Ты это нутром чувствуешь, не так ли? — Это было сказано с такой издевкой, что Ребекку передернуло.

— Неплохо было бы и тебе обладать хоть какой-нибудь интуицией, — отпарировал сын.

— Обойдусь без твоих лекций, — прорычал отец. Твое время еще не пришло, не забывай об этом.

— Не бойся, не забуду, ты ведь без конца мне об этом напоминаешь, — ответил сын. — Спор, папа, вот и все, на что я вообще могу рассчитывать. Но мне, черт побери, уже все равно! На тот случай, если ты забыл: я делаю почти всю работу, а ты себе посиживаешь и пользуешься всеми благами.

В ответ Стюарт Кинросс разразился криком, но Ребекка уже не слушала. Она резко повернулась и ушла, потрясенная яростью спора. До нее доходили слухи, что отец с сыном не ладят, но она не думала, что неприязнь между ними так глубока. Она слышала и о том, что Бродерик Кинросс в свои тридцать лет управлял всей скотоводческой империей Кинроссов из далекого Марлу. И, похоже, он сейчас говорил именно об этом. Все это вызвало у Ребекки сильное беспокойство. Стюарт Кинросс открылся ей с другой стороны. Фиона уверяла ее, что Брод и Элисон — замечательные молодые люди, и всегда говорила о них с большой любовью, но вот о своем единственном брате рассказывала на удивление мало.