Елена Прибыльцова - Украденное счастье (СИ)

Элиза успокаивала себя тем, что после свадьбы всё изменится. Луи говорил ей о любви, и девушка верила, что сможет полюбить в ответ, ей ни за что на свете не хотелось сделать несчастным другого человека.

И вот сегодня она уезжала в парижский особняк Фонтэнэ, чтобы вновь встретиться с женихом и сшить у парижских модисток свадебное платье. И тогда будет поздно отступать и искать иной судьбы. Она переступит порог своей комнаты, покинет замок Фонтэнэ, сядет в карету и вечером ступит в графский особняк будущего мужа.

А в назначенный день ответит согласием на вопрос священника и последний мост за её спиной будет сожжён, бесповоротно решая её судьбу.

Элиза порывисто обернулась. На пороге стояла её пожилая нянюшка.

— Экипаж ждёт. Вам велено спускаться, – негромко сказала она.

— Уже иду, Матильда, – обречённо отозвалась Элиза, натягивая тонкие кожаные перчатки.

Она окинула прощальным взглядом свою комнату, вытерла набежавшие слёзы и, подхватив саквояж, спустилась по лестнице вместе с няней.

— Оденьте, мадмуазель. Холодно и дождь снова разошёлся.

Матильда по-матерински заботливо застегнула пряжку плотной шерстяной накидки. Элиза остановилась, ожидая, что отец что-то скажет ей.

Девушка опустила глаза, опасаясь, что заставила отца ждать, и он недоволен.

— Будь умницей. Я приеду на свадьбу, – сдержанно напутствовал граф свою дочь. – Всё, ступай.

Элиза заставила себя не обернуться вслед уходившему отцу, не пожелавшему проводить её дальше холла. Матильда ласково тронула воспитанницу за плечо.

Та выпрямила спину, упрямо и гордо вскинула голову и накинула капюшон. В лицо ей тут же хлестнул порыв холодного ветра с моросящим дождём.

Пасмурный день был похож на вечер из-за дождевых облаков. Кучер распахнул дверцу кареты перед девушкой, и Элиза даже поспешила спрятаться от непогоды в экипаже. Отодвинув чёрную саржевую шторку окошка, Элиза выглянула на прощанье.

Матильда махала ей рукой, не сдержав слёз. Девушка помахала ей в ответ и посмотрела вверх на казавшиеся уже чёрными стены замка и поняла, что несмотря ни на что будет тосковать по дому, не имея возможности каждый день бывать у могилы матери.

Эта мысль сильнее всего расстроила девушку, и Элиза дала волю слезам, чувствуя себя снова одинокой. Страх неизвестности окутал её густым туманом, заставляя ощущать себя беспомощной перед навязанной ей судьбой. Но Элизе не хотелось жалеть себя.

Элиза потянулась открыть вторую шторку, чтобы хоть немного разогнать царивший внутри кареты мрак, воскрешавший детские страхи и боязнь темноты.

На полу кареты был небрежно поставлен не поместившийся на задке кареты сундук с серебряной посудой, составлявшей часть приданого.

Элиза упёрлась ногой в стенку сундука, пытаясь подвинуть его хоть немного, но тот был слишком тяжел, и усилия девушки оказались безрезультатны. Раздосадованная Элиза вжалась в угол кареты, пытаясь унять дрожь. Усилившийся дождь громче забарабанил по крыше экипажа.

Девушка закрыла глаза, стараясь представить себе, что просто спит и видит страшный сон. А завтра утром проснётся в своей тёплой постели, и не будет никакой дороги, никакого дождя, никакой свадьбы…

Ей будет снова двенадцать. И будет жива её мама. Элиза не заметила, как уснула.

Ещё сквозь сон Элиза услышала оглушительный свист. Открыв глаза и вздрогнув от испуга, она сначала подумала, что шум ей послышался.

Но раздались приближающиеся громкие крики, снова свист и выстрелы. Не думая об опасности, Элиза выглянула в окошко кареты. Дождь всё ещё лил стеной, и ничего не было видно. Карета вдруг резко остановилась. Кони испуганно заржали.

Крики стали громче и где-то совсем рядом. Элиза с трудом разглядела нескольких всадников, окруживших карету.

По их речи, щедрой на брань и смех, было нетрудно догадаться и об их происхождении, и о намерениях. Элиза задёрнула шторки, не надеясь на спасение для себя.

«Боже милостивый! Это же разбойники! Что со мной будет?! Защити меня Пресвятая Дева!» – взмолилась девушка в испуге. Замирая от страха, она старалась вслушиваться в их разговор.

— А лошадки-то породистые, славные! – тоном знатока заявил кто-то.

— Да и карета новая! – заметил кто-то другой.

— А что же у нас там внутри? – захохотал кто-то хрипло у самой дверцы кареты.

Элиза вздрогнула и зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Но разбойники почему-то медлили. Элиза успела пожалеть, что ей нечем защитить себя от посягательств.