Соня Мармен: Ветер разлуки

Дункан, который все эти годы воровал скот по всему Хайленду, с радостью отправился с отцом в Леннокс. Там они вступили в сговор с неким Бухананом Макэром и сыновьями покойного Роб Роя Макгрегора. Дункан особенно обрадовался встрече с Джеймсом Мором, с которым они всегда были хорошими товарищами. Макэр и Макгрегоры промышляли вымогательством, которое англичане называли black mailing [4]. Этот новый способ добывать деньги представлялся мне не менее опасным, чем обычное воровство. Но что я могла поделать? Это доставляло Лиаму удовольствие, и он без конца повторял: «Нужно же на что-то жить!» В общем, еще один пример прагматизма по-шотландски…

– И правда, нужно же на что-то жить… – прошептала я задумчиво.

Прикосновение теплой ладони к моему плечу вернуло меня к реальности. Я повернулась к Дункану и прочла во взгляде его синих глаз тоску. Он быстро отвел глаза. Теперь он смотрел на близнецов, которые играли в войну.

– Я забираю их с собой.

– Дункан, им всего тринадцать! Марион их ни за что не отпустит…

– Я так решил. Ей нужно больше отдыхать. Я очень беспокоюсь о Марион, мама. Ее больше не лихорадит, но она все равно очень слаба. А впереди зима… Со мной им будет лучше. Я и их братья Дункан Ог, Ангус, Джеймс и Колл присмотрим за ними. Да они и сами почти взрослые…

Услышав это, я невольно нахмурилась. Последние слова сына напомнили мне обещание, которое он дал мне одним мрачным утром и не смог сдержать. Тогда мужчины клана уходили, дабы пополнить ряды армии якобитов под предводительством графа Мара. То было в 1715 году, – как мне теперь казалось, очень-очень давно. Однако воспоминания о том дне были так свежи, словно это случилось вчера. К несчастью, Ранальд так и не вернулся из битвы при Шерифмуре. Я знала, что Дункан считает, что в этом есть доля его вины. Но я ни разу его не упрекнула. Таковы правила войны: человеческая жизнь – это всего лишь разменная монета в борьбе за «высокую цель».

Мы оба надолго замолчали. Вихрь времени взметнул пыль, которой за долгие годы успели покрыться воспоминания. Неумолимая память… Временами она к нам благосклонна, а временами – жестока. Какое это все-таки чудо, когда вдруг поднимается вуаль прожитых лет и снова оживают картины и запахи, которые копились в нашем сознании всю жизнь, когда просыпаются эмоции, которые нам довелось испытать!

Три с лишним тысячи членов западных кланов Хайленда, этой исконной вотчины якобитов, собрались под знаменами молодого принца Карла Эдуарда Стюарта. Его отца, Якова Фрэнсиса Эдуарда, когда-то называли Претендентом, однако после поражения при Шерифмуре он окончательно отказался от притязаний на шотландский престол и погряз в неврастении. Наследие предков перешло, таким образом, к Карлу Эдуарду. Англия между тем в очередной раз ввязалась в войну со своим заклятым врагом, Францией. Правительство Георга перебросило основные силы на континент, оставив на собственной территории лишь малую часть армии. Момент для переворота представлялся идеальным. Быть может, при некотором везении якобитам удастся наконец добиться своей цели?

Приятной наружности, веселый и обаятельный, Карл Эдуард Стюарт, которого в простонародье ласково называли Bonnie Prince Charlie [5], имел все задатки вождя и был решительно настроен еще раз повести своих подданных в сражение после тридцати лет мирной жизни. Решающим событием стала смерть австрийского императора Карла VI, породившая новый конфликт между Францией и Англией, который вылился в войну за австрийское наследство.

Предводители якобитов, а именно вероломный лорд Ловат и юный Дональд, сын досточтимого Эуэна Кэмерона, сочли, что время, когда на территории Австрии, Германии и Фландрии идут бои, является идеальным для новой попытки возвести Стюартов на шотландский трон.

Пылкий Красавчик Чарли, движимый желанием вернуть трон, который был отнят у его деда в 1688, обратился за помощью к французскому королю. Однако Людовик XIV не пожелал вникать в проблемы шотландцев – он упивался славой, которую принесла ему победа французской армии при Фонтенуа. Однако помощь пришла с неожиданной стороны. Благодаря поддержке двух соотечественников – парижского банкира Энеаса Макдональда и ирландского арматора Энтони Уолша, проживавших во Франции, – Карлу Эдуарду удалось организовать свою безумную экспедицию.

О планах принца нам ничего не было известно. Мы знали только, что в середине июля он высадился вблизи западного побережья Шотландии, на острове Эрискей. Знамя Стюартов было поднято спустя месяц в Гленфиннане. С тех пор многие присягнули новому монарху на верность и по всей стране стало раздаваться бряцание оружия. Начиналась кампания 1745 года. Что будет дальше, я и так знала.