Джоан Вулф: Обман

— Да, — сказала я, обернувшись к верному другу, который был частью моей жизни с самого моего рождения. Внезапно я почувствовала страшное одиночество. — Что же мне теперь делать, Пэдди?

— Я думаю, мы побудем тут и дождемся вашего дядю, мисс Кетлин, — ответил он.

Это был совсем не тот ответ, который я хотела от него услышать. Прикусив губу, я опустила голову и уставилась в пол. Под ногами я увидела камешек и пнула его ногой. Отлетев в сторону дороги, он с тихим чавканьем шлепнулся в грязь.

— А тебе не кажется, что мы могли бы продолжать наш бизнес сами? — спросила я. — Ты мог бы покупать лошадей, а я — их тренировать.

Я почувствовала, как рука Пэдди обхватила мои плечи. Он коротко и сильно обнял меня и тут же отпустил.

— Ваш отец хотел, чтобы вы отправились к родственникам вашей матери, и, я думаю, он был прав, — сказал Пэдди с видимым сожалением, но твердо. — Вам уже восемнадцать, мисс Кетлин. Хорошо воспитанная молодая леди не должна разъезжать по конюшням с типами вроде меня.

— Я всегда жила такой жизнью, — возразила я. — И потом, я тебя люблю, Пэдди, а моего дядю я даже не знаю.

Сказав это, я бросила на Пэдди взгляд, от которого он должен был растаять от жалости. Однако моя уловка не подействовала.

— Ваш дядя, то есть брат вашей матери, кроме всего — лорд, — бросил Пэдди довольно резко. — Я был бы плохим другом, если бы стал вас отговаривать.

— Мы ведь даже не знаем, приедет ли он, — сказала я и носком башмака отшвырнула на дорогу еще один камешек.

— Вот если он не приедет, тогда нам и в самом деле нужно будет обсудить, что делать дальше.

Открыв дверь, мы вошли в гостиницу, и я про себя помолилась, чтобы мой дядя здесь не появился.

Однако на следующий день он все же приехал. Я до сих пор помню звук твердых шагов, по которому сразу поняла, кто это.

Дверь дяде открыл находившийся со мной Пэдди. Когда Чарлвуд представился, старый конюх пригласил его в номер.

— Мне кажется, вы выглядите слишком молодо для того, чтобы быть дядей мисс Кетлин, — заметил Пэдди, окинув вошедшего мужчину аристократической внешности внимательным взглядом от тщательной прически до мысков ботинок. Пэдди много лет провел с моим отцом на ипподромах, и потому ни безупречного покроя костюм, ни сияющая обувь гостя не произвели на него ошеломляющего впечатления.

— Мне тридцать два года, — сказал мужчина. — Сестра была на шесть лет старше меня.

— Вы и в самом деле похожи на миссис Элизабет, — неохотно признал Пэдди.

У гостя действительно были такие же золотисто-рыжие волосы и зеленые, цвета морской волны глаза, как у моей матери. Правда, мамины глаза всегда были словно подернуты какой-то дымкой, в то время как у лорда Чарлвуда они были удивительно прозрачными. Я встала, чтобы поздороваться с ним, и теперь мы стояли, глядя друг на друга. Нас разделяли всего-навсего два фута потертого ковра.

— Я приехал, чтобы пригласить вас ко мне в дом, Кейт, — сказал наконец лорд Чарлвуд. — Ваша мать была моей единственной сестрой, и я хочу заботиться о вас в память о ней.

У него было открытое лицо, голос звучал вполне искренно. Я взглянула на Пэдди.

— Думаю, вам следует поехать с ним, мисс Кетлин, — мягко сказал старик. — Ваш отец хотел именно этого.

Я кивнула. Сердце мое готово было разорваться от боли, но я не заплакала. Вместо этого я обвела взглядом небольшую мрачноватую комнату, в которой умер отец. Мы оказались в Ньюмаркете в столь необычное время по той причине, что он надеялся продать двух меринов маркизу Стейдскому, поместье которого находилось неподалеку. Сделка еще не была заключена, и мы держали лошадей на том же постоялом дворе, где и жили. Животные стоили немалых денег. Это были крупные, здоровые гунтеры, а их тренингом занималась я сама.

— Забери лошадей, — сказала я Пэдди.

Старик посмотрел на безупречно выглядевшего лорда, моего дядю. Чарлвуд улыбнулся.

— Мисс Кетлин ни в чем не будет нуждаться, — пообещал он конюху, — так что вы можете оставить лошадей себе.

На следующее утро я покинула Ньюмаркет в карете моего дяди. Дождь кончился еще ночью. На ярко-голубом утреннем небе не было ни облачка, и я, глядя на него, и помыслить не могла о том, какие бури ждут меня впереди.

Поместье Чарлвудов показалось мне огромным, пустым и холодным. После того как несколько лет назад умер его отец, мой дядя жил в одиночестве. Жены у него не было.

Все это он поведал мне, когда мы остановились на постоялом дворе, чтобы сменить лошадей. Его рассказ вызвал у меня в душе какую-то безотчетную тревогу. Я подумала, что к тридцати двум годам мужчине уже пора бы обзавестись семьей. Он уловил мою реакцию и заверил, что к моему приезду специально пригласил в дом какую-то весьма уважаемую кузину.