Мэри Грин: Поцелуй незнакомца

— Твоя Серина никогда не сделала бы ничего подобного. Она искренняя и честная, не то что моя коварная жена. — Раф задумчиво потер переносицу. — Разве нормальная женщина стала бы избавляться от своего ребенка? Оставить нашу дочь на пороге, как ненужный багаж! Если я когда-нибудь снова ее встречу, не знаю, сумею ли я себя обуздать. Тот ребенок, которого я нашел в приюте, слишком много для меня значит. Наша девочка — это как дорога жизни между мной и прошлым.

— Да, малышке выпала несчастливая участь. Увы, дети подвержены болезням, и подчас неизлечимым.

Ветер, ворвавшийся в долину, пронесся вдоль склона и взметнулся вверх, трепля на всадниках шляпы и плащи. Лошади нетерпеливо перебирали копытами. Раф повернулся к своему другу:

— Спасибо тебе, что нашел время сопровождать меня. Без твоей помощи я бы заблудился.

— Я никогда не нарушаю своих обещаний, — заулыбался Ник. — К тому же мы с Сериной и сами хотели провести медовый месяц на диком севере. Ураганные ветры и поросшие вереском торфяники вполне соответствуют той картине, что мы воображали в своих фантазиях. А в общем и целом все это весьма напоминает наши разбойничьи ночные рейды. Ты не находишь, дружище?

— Те вылазки были весьма захватывающи, — закивал Раф, и его губы невольно растянулись в улыбке. — Но я рад, что теперь это уже в прошлом. — Он наблюдал, как карета спускается в долину. Если бы ему когда-нибудь перепала хоть унция того семейного счастья, какое досталось Нику с Сериной, он считал бы себя очень удачливым человеком. Он коснулся каблуками боков Грома. — Ладно, хватит об этом. Мне нужно получить ответы на некоторые важные вопросы.

— Беспокоишься, как пройдет встреча с отцом по прошествии двух лет? — спросил Ник, когда они двинулись за каретой, которая пересекла старый каменный мост и уже въезжала в деревню.

— Да… видимо. Я не знаю, как сложатся наши отношения. Может, он встретит меня враждебно, но я все же надеюсь, что мы будем друзьями. Я узнаю правду по его реакции.

— К этому времени он уже должен был получить твое письмо. Как бы то ни было, но ему следует радоваться, что ты жив. В конце концов, последние два года твои родные, наверное, считали тебя погибшим.

Раф перевел Грома на шаг и взглянул вперед. Дорога, извиваясь, уходила вверх и вдавалась глубокой бороздой между скалами, словно исполненная решимости сохранить свою власть над горой.

— А эту тропу я помню. — Раф остановился на каменном мосту и посмотрел вниз на черное зеркало воды. — В этом месте река таит в себе какой-то скрытый смысл, но не помню какой.

Ник плотнее завернулся в плащ.

— Здесь адски холодно, а вода выглядит еще холоднее.

Раф обратил лицо к затянутому тучами небу, чувствуя, как морозный воздух заполняет легкие. Зарождающееся в душе смутное воспоминание, сжимавшее его сердце, говорило о том, что в прошлом здесь произошло что-то ужасное, и это что-то каким-то образом связано с рекой.

Думая об этом, он машинально последовал за другом. Неожиданно взору его предстало нагромождение холмов, откатывающихся к горизонту, а прямо перед ним, будто зажатая в ковше, лежала деревня.

Из низких черных туч валил снег, засыпая дома белым покрывалом, и церковь Роуэн-Гейта с высокой прямоугольной, истинно норманнской башней вмиг окуталась белой вуалью. По дороге Ник говорил о разных архитектурных стилях, и Раф пришел к выводу, что ему придется изучать историю заново. А может, в один прекрасный день память сама вернется к нему?

— Вот она, эта деревня. Ты узнаешь ее, Раф?

Раф покачал головой:

— Нет. Не более чем любую из тех, мимо которых мы проезжали. — Помолчав, он задумчиво произнес: — Там написано: Роуэн-Гейт. Должно быть, от родового имени Роу-энов?

— К семейству коих ты, кстати, принадлежишь. Правда, само поместье я пока не могу разглядеть. Наверное, оно на другой стороне той горы.

Они молча последовали дальше. Карета, ехавшая чуть впереди, протащившись мимо сторожки, остановилась во дворе местной гостиницы. Все дома в деревне были сложены из необработанного серого камня и казались высеченными из скал, на которых они стояли.

Заметив во дворе группу людей, Раф напрягся. Узнают ли они его?

К парадному крыльцу подкатил экипаж с четверкой великолепных гнедых. Молодая женщина в подбитом мехом плаще и широкополой бархатной шляпе с загнутым страусовым пером задержалась на ступеньках с одним из джентльменов. Пока она беседовала с мужчиной с серебристыми волосами, другая леди, пожилая и дородная, настойчиво тянула ее за руку, призывая сесть в карету.