Ольга Смирнова - Самолёт Москва – Белград

К тому времени, как они вышли из кинотеатра, гроза уже давно закончилась, оставив после себя наэлектризованный воздух и зеркальные блюдца луж на потемневшем асфальте. Всю дорогу Кира шла молча, на вопросы отвечала невпопад, Полина замучилась хватать её за руку, когда она, не замечая ничего вокруг, так и норовила попасть ногами в лужу.

«Звонок в дверь в пять утра не похож на трель жаворонка. Телеграмма, что ли?», – думала Полина, открывая дверь. На пороге стояла Кира, кутаясь в свалявшийся пуховый платок и прижимая к груди какую-то книгу. Полина в который раз поразилась перламутрово-бирюзовой глубине и недетской серьёзности её глаз.

– Полина Аркадьевна! Я прочитала это. Я не могу спать. Это невыразимо прекрасно и невыразимо больно! – прошептала Кира, протягивая ей книгу.

Полина понимающе хмыкнула, прочитав название: «Гамлет», Шекспир.

– Мне так… Так давит внутри! Я не знаю… Что я чувствую?! Поговорите со мной, прямо сейчас, пожалуйста! Я умираю…

– Ну… Это же трагедия. Девять трупов, – рассмеялась Полина. Ей только литературных диспутов не хватало в такую рань!

– Вы не понимаете, – разочарованно протянула Кира на её иронию. – Вы ничего не понимаете… Я хочу туда, в Эльсинор, спасти его! Как мне попасть туда? Как?

Полина, вздохнув, втянула девочку в квартиру и, усадив в кресло, погладила по мягким, растрёпанным волосам:

– Надеюсь спасти ты хочешь Гамлета, а не Клавдия. Шучу. Милая моя, скажу честно, на меня эта пьеса не произвела особого впечатления, но был человек, который почувствовал то же, что и ты. Позже он напишет, что эта трагедия навеки ранит сердце болью очарования. Понимаешь? Боль очарования.

– Боль очарования? – оживилась Кира – Да, да… Именно! Кто был этот человек?

– Психолог Лев Выготский 2 2 Выготский Л. С. (1986 -1934 гг.), советский психолог , в моей московской квартире должна быть его книга о Гамлете, принце Датском. Подожди-ка… Есть одно стихотворение… «Шестое чувство», Николая Гумилева – Полина подошла к шкафу, пробежалась кончиками пальцев по корешкам, выдернула из плотного ряда книг сборник поэтов Серебряного века и, открыв на нужной странице, протянула девочке.

– Вы хотите сказать, что боль очарования и шестое чувство – одно и тоже? Кричит мой дух… У меня не болит тело, совсем не болит, а внутри всё скрутило, дышать не могу. Зачем мне это? Что мне с этим делать? – спросила Кира, прочитав стихотворение и намотала на пальчик, серебристую в утреннем свете, прядь волос.

– Здесь тебе с этим точно делать нечего. Тебе надо уезжать отсюда. После поговорим, а покамест, извини, я иду спать, – ответила Полина, подавляя зевок.

– Подождите! – воскликнула Кира, схватив её за руку. – Гамлет мог победить?

– Мог. Теоретически.

– Почему не победил?

– Этого никто не знает, Кира. Рок. Или сам не захотел.

– Не захотел победить? Такое бывает?

– Бывает.

– Из-за слабости?

– И этого никто не знает, Кира. Осознанное поражение требует, знаешь ли, большого мужества. Его поражение было, безусловно, осознанным.

– Я придумаю другой конец. Пусть он победит. Можно, я пока здесь посижу? – попросила Кира, кутаясь в платок.

Засыпая, Полина подумала с неожиданным цинизмом: «Какой прекрасный экземпляр рода человеческого, редкое сочетание ума, красоты, чувственности. Она может много добиться, а добившись, поставить всё на карту, ни о чём не жалея. Ума ей не занимать, а вот рассудочности не хватает».

На шестнадцатилетие Кира получила в подарок от Полины Аркадьевны тюбик перламутровой помады, комплект импортного белья и флакончик духов в белом флаконе. Белье было похоже на кружевное облачко, и Кира с сомнением подумала: «Ну и куда такое носить? Под школьную форму, что ли?» Нет, она прибережёт бельё для выпускного или, вообще, для свадьбы.

– Не откладывай на завтра то, что можно надеть сегодня, – рассмеялась Полина, узнав о её планах.

– У меня же ничего не растет, Полина Аркадьевна, – горестно призналась Кира, положив ладошки на грудь. – Уж я ем капусту, ем…

Полина приподняла её волосы и уверенно заявила:

– Ты будешь очень красивой женщиной, Кира. Не из каждого гадкого утёнка получается лебедь, но из тебя получится. Я же хирург всё-таки, знаю толк в костях и мясе, верь мне, девочка!

Кира, честно говоря, не особо в это верила. Как-то раз она подслушала разговор отчима с собутыльником. Мерзкий, грязный разговор…

– Старшая-то, ух, какая девка… Сиськи, как бидоны, задницей так вертит, любо посмотреть! Веришь, руки чешутся шлёпнуть со всей дури… А Кирка? Смотреть не на что, одно слово, доска, два соска.