Наталья Зимняя - Сюрприз

Все это совершенно не волновало сам трофей. Ему нужен был сосуд, естественно отвечающий всем требованиям его положения, желательно привлекательный на вид и новый. Таких сосудов вокруг было огромное множество, что совершенно не радовало маркиза. Чем больше выбор, тем труднее его сделать.

Ингрид была не просто раздосадована, она была в бешенстве. «Надменный сукин сын!» Совершенно исключено, чтобы он не помнил ее. В тот вечер у Аттертонов, он без конца скользил по ней взглядом, конечно довольно отсутствующим, но они оба были с партнерами, по-другому и быть не могло. Сейчас же он намеренно дал ей понять, что видит ее в первый раз.

Первый пункт плана пока не удовлетворял ее ожиданиям. Женщина резко выдернула из прически розу, отшвырнув ее в сторону, и стала нервно постукивать сложенным веером о ладонь. Нужно успокоиться… Ведь она прекрасно знала, что добыть этот фрукт будет не так просто. Нужно перестать нервничать и идти намеченным путем. В конце концов, чем сложнее битва, тем слаще победа! Но уязвленное самолюбие все-таки сделало последний укол, напомнив, что Грегори остался там, у пруда, так и не последовав за ней, как сделал бы любой другой мужчина, получив такую привилегию, как проводить леди Астлей. А ведь ей показалось, что в его глазах на мгновенье промелькнул интерес. Постаравшись поставить на место разыгравшееся самолюбие, Ингрид перевела дыхание и, уже было, направилась к площадке, но чуть заметное движение справа остановило ее. Повернув голову, она удивленно изогнула бровь, увидев собственную дочь, уже практически скрывшуюся в зарослях жасмина.

– Николь?! Что ты здесь делаешь? – неприятное подозрение, что дочь стала свидетельницей ее неудачного флирта, заставило женщину надменно вскинуть голову, как будто перед ней стояла не ее четырнадцатилетнее чадо, а заставшая ее в момент поражения соперница. Но нет, перед ней действительно была ее дочь точная копия, как будто кто-то очень внимательно и дотошно срисовал образ. Это сходство было подарком судьбы, потому что девочка не была дочерью старого барона. Когда после свадьбы обнаружилось, что, несмотря на неплохое воспитание, молодой жене не хватает многих элементарных познаний, в имение Астлей был приглашен молодой учитель. Совершенно не случайно, а благодаря тому, что юная баронесса совершенно точно оценила влияние своей красоты на мужа, юноша оказался сыном старого друга ее отца и, в отличие от самой Ингрид, испытывал к ней довольно серьезные чувства. Переступив через гордость, которая долго мучила его, не позволяя приблизиться к юной возлюбленной, из меркантильных побуждений отдавшейся старику, он оказался в имении ее мужа. Именно он и стал отцом Николь.

И тогда, когда весь высший свет был небезосновательно уверен в том, что появившаяся на свет девочка не была кровной наследницей барона, сам Астлей был вне себя от счастья. Сходство Николь с матерью связало руки сплетникам, и тайна осталась тайной.

Николь не видела ее встречи с маркизом, несмотря на то, что находилась не так далеко. Она пыталась уложить в своей хорошенькой головке то, что услышала всего несколько минут назад. Две прогуливающиеся, незнакомые ей особы, не заметив ее, сидящую на небольшой скамеечке в темноте, совершенно «вовремя» решили обсудить ее мать. В свои четырнадцать, уже совершенно привыкшая к допустимым в рамкам приличия сплетням, девочка хотела было пропустить мимо ушей довольно неприятные высказывания, но услышанное дальше повергло ее в шок.

– Да что там говорить о ее непристойностях сейчас. Вспомните о том, что было раньше, дорогая, – пожилая матрона в несуразно ярком наряде, обмахиваясь веером, подхватила под руку свою, не менее престарелую, собеседницу.

– Раньше? Ну, раньше тоже было всякое, – женщина отмахнулась то ли от назойливого насекомого, то ли от слов подруги. – Ты ведь помнишь, Амелия, я была влюблена в Лайонела и, если бы не его вечные чудачества мой отец мог бы даже подумать о браке.

– Да. К сожалению, когда Астлей решил насмешить свет женитьбой на этой выскочке, ему некому было помешать, и в итоге он остался в дураках!

– Не в дураках, дорогая, а в рогоносцах, – при этом женщина понизила голос, наклонившись к подруге, как будто знала, что их подслушивают. – Всем понятно, что старина Астлей не может быть отцом наследницы. Даже жаль, что девочка так похожа на леди Ингрид, можно было бы догадаться кто ее настоящий отец.

– Да что там догадываться! Я слышала из довольно достоверных источников, что в имении Астлей жил какой-то то ли художник, то ли учитель, так вот, он и является отцом девочки. А сейчас эта вертихвостка увлечена любовником нашей Элинор, великолепным Хокстоуном