Amanda Mariel - Вера В Любовь

"Чепуха, " Брук закатила глаза, " он мой старый друг детства. Я не видела его десять лет и никак не ожидала, что буквально столкнусь с ним на Бонд-стрит." Она улыбнулась и с притворным безразличием откинулась на сиденье кареты. “Я уже вполне оправилась.”

“Очень хорошо, " сказала Нарисса. “Хотя могу добавить, что он, похоже, был весьма увлечен вами.”

"Скорее шокирован, " сказала Брук. "Я чуть не сбила его с ног.”

“Я представляю себе ." Ханна рассмеялась.

Брук повернулась к окну и посмотрела на проезжающих мимо лошадей и повозки.

Какая-то часть ее души сомневалась, что Дрейк вернулся за ней, но после стольких лет она сомневалась в этом. Нет, он приехал в Лондон совсем по другой причине, и она постарается это запомнить.

У Брук вошло в привычку искать его имя в колонках светской хроники, и в тех редких случаях, когда она слышала, что кто-то говорит о нем или его семье, она обращала на это пристальное внимание. Если бы она была нужна Дрейку, он нашел бы ее раньше.

Тем не менее Брук было любопытно, зачем он приехал в Лондон. Она обязательно раскроет его мотивацию, когда он придет звонить.

Ее сердце затрепетало при мысли, что скоро она снова увидит Дрейка. – Она вздохнула.

Предательский орган. Ей придется быть осторожной, чтобы не поддаться причудливым мыслям, когда дело касается него.

Дрейк Кингстон, герцог Графтонский, ожидая Брук, смотрел в большое, от пола до потолка, окно гостиной графа Ноттинга.

Он надеялся получить аудиенцию у Ноттингса, прежде чем проводить время с дочерью, но ему сообщили, что графа нет дома. Казалось бы, в этом отношении для Брук ничего не изменилось.

У Дрейка сжалось сердце при воспоминании о горе Брук из-за того, что ее родители игнорировали ее все эти годы назад.

Он полагал, что граф и графиня проявили бы больше интереса к своей дочери теперь, когда она достигла брачного возраста. Возможно, ей следовало бы радоваться, что они этого не сделали, потому что в противном случае Брук могла бы уже выйти замуж.

Он обернулся на шорох юбок и встретился взглядом с ярко-синими глазами Брук, скользнувшей по комнате. Дрейк усмехнулся, глядя, как она идет к нему в бледно-голубом платье, а ее светлые волосы собраны на макушке.

Брук была настоящим видением, это уж точно. От ее вида у него перехватило дыхание, совсем как тогда, когда они были помоложе.

Он направился к ней и в три больших шага догнал ее. Дрейк взял ее руку и наклонился, чтобы поцеловать тыльную сторону покрытых перчаткой пальцев. Он задержался там на мгновение дольше, чем следовало, но ничего не мог с собой поделать.

Он ждал много лет, чтобы снова увидеть ее-прикоснуться к ней и услышать ее голос. Ему не хотелось торопиться.

Нет, Дрейк хотел насладиться временем, проведенным с ней. Привкусить ее и запомнит навсегда. Господи, как же он скучал по ней!

"Добрый день, Ваша Светлость” – Брук присела в реверансе, хотя Дрейк все еще держал ее за руку.

Он отпустил ее и выпрямился. “Моя госпожа.”

Какого дьявола она назвала его Вашей милостью? Он всегда был для нее Дрейком.

Даже вчера.

Дрейк оторвал от нее взгляд и оглядел комнату в поисках компаньонки. Возможно, ее мать сочла нужным сопровождать ее, и Брук не могла позволить себе быть непринужденной под таким пристальным взглядом.

В дальнем углу комнаты стояла горничная. Больше там никого не было, и дверь в гостиную была закрыта за ними.

Конечно, Брук было все равно, что подумает горничная. Дрейк внимательно посмотрел ей в глаза. “Теперь мы будем вести себя официально?”

Щеки Брук покраснели, когда она оглядела комнату. “Может быть, это и к лучшему.”

“Я не согласн. Более того, мне это совершенно безразлично. Я всегда был для тебя Дрейком.”

Она снова улыбнулась. “Очень хорошо, Дрейк, тогда ты останешься.”

Звук его имени на ее губах послал приятное тепло через него, ослабляя напряжение, которое росло. "Гораздо лучше, Брук." Он оглядел гостиную, дважды проверяя ее обитателей, прежде чем снова взглянуть на нее. “Должен ли я считать, что мы одни?”

“Очень хорошо, за исключением моей горничной." Улыбка Брук дрогнула на мгновение, прежде чем она смогла скрыть свое огорчение. " Отец в деревне, а мать на континенте.”

“А как же твой брат?”

“Можно только догадываться. Хотя можно с уверенностью сказать, что мой брат, вероятно, преследует один из своих пороков. Брук плотно сжала губы, словно пытаясь удержаться от дальнейших слов.