Ханна Хауэлл - Дикие розы

– По крайней мере в том, что касается этого дела, – спокойно отреагировала Элла и похвалила себя за миролюбивый и вежливый тон. – Я уверена, что мои родственники в Филадельфии сказали вам, что я необузданная, испорченная девчонка, которая, сбежав из дому, плюнула в лицо всей безумно любящей ее семье. На беду, я еще и несусветная фантазерка: вбила себе в голову, что мне постоянно угрожают. Угадала?

Харриган от растерянности даже не нашелся что ответить. Элла слово в слово повторила то, что ему о ней рассказывали. Ее родственники говорили, что она и раньше пыталась удирать, так что подобные разговоры скорее всего велись не раз. Кроме того, его предупредили, что она умна не по годам.

– Более или менее, – наконец выдавил он, пристально вглядываясь ей в лицо в поисках малейшего намека на ложь. – Уверен, что вы все это слышали и раньше.

– Еще бы! Это стало делом их жизни – рассказывать такие истории всем, у кого хватит терпения их слушать. Боюсь, у меня недостаточно изворотливости и лукавства, чтобы снискать расположение сильных мира сего, так что многие в Филадельфии с большим удовольствием поверили этим выдумкам. – Элла тряхнула цепочкой наручников. – Поэтому я не осуждаю вас за то, что поверили их россказням. Все, с кем вы говорили, прежде чем согласиться взяться за это дело, должны были с готовностью подтвердить мнение моих родственников.

Харриган покосился на Джорджа, но тот старательно избегал его взгляда, с преувеличенным вниманием разглаживая несуществующие складки на своем черном жилете. Джордж настойчиво советовал другу навести справки о семье Карсон, прежде чем давать согласие на работу, но Харриган тогда пренебрежительно отмахнулся. Из-за своего предубеждения к сильным мира сего он мог легко поверить любой байке про их тупость или совершить какой-нибудь промах, а приобрести врагов в лице представителей этого семейства было бы очень нежелательно. Он опасался поддаться чувству вины перед Эллой и оказаться на ее стороне.

– И все для того, что в это легче поверить, – договорила Элла.

Его лицо оставалось бесстрастным, как будто он изо всех сил старался что-то от нее скрыть.

– Или потому, что это правда, – заметил Харриган. – Я нахожу, что в историю про сбившегося с пути, обладающего чересчур богатым воображением ребенка поверить гораздо легче, чем вашему рассказу о тайном сговоре и преднамеренном убийстве.

Элла повернулась и посмотрела ему прямо в лицо.

– Мистер Махони, я начинаю приходить к мысли, что вы страдаете глубоким недоверием и неприязнью к богатым людям. И у меня закрадывается подозрение, что чувства эти усиливаются, если человек не только богат, но и потомок английских переселенцев. Иначе отчего бы вы так быстро и решительно стали отвергать саму мысль, что такие люди способны строить козни против своих близких?

– Если бы они хотели вам зла, то не стали бы прибегать к чьим-либо услугам и приехали бы за вами сами.

– Чтобы Карсоны марали руки? Да вы шутите! Они никогда не снизойдут до чего-то подобного. И потом, если их признают виновными в случае моей преждевременной смерти, они потеряют все выгоды. Карсоны вполне способны свалить вину на вас, так что советую почаще оглядываться. – Украдкой посмотрев на Джорджа, Элла с удовлетворением заметила, что тот нахмурился: похоже, ей удалось посеять в его душе кое-какие сомнения. – Честно говоря, я очень удивлена, что мои родственники обратились к ирландцу.

– Они достаточно хорошо меня знают. Один из их ближайших друзей разорил моего отца и лишил меня средств к существованию, – холодно объяснил Харриган.

– Так вот откуда ваша неприязнь к состоятельным людям! – Элла мысленно обругала себя последними словами: ни в коем случае нельзя было напоминать ему о нанесенных обидах! Так он никогда не примет ее сторону. – Держу пари, вы имели в виду Темплтонов. Вряд ли стоит вам напоминать, что женщины за редким исключением не способны вести денежные дела.

Встретив хмурый взгляд Харригана, она равнодушно пожала плечами и тут же замерла от поразившей ее догадки:

– Махони? Мне кажется, их дочь Элеонора была знакома с неким джентльменом по фамилии Махони.

– Можно сказать и так. Мы были помолвлены.

«Час от часу не легче!» – подумала Элла и осторожно поинтересовалась:

– А почему были?

– Потому что она расторгла помолвку, когда ее отец нас обобрал.

Тут же забыв про свои беды, Элла присмотрелась к Харригану внимательнее. Ее поразило известие, что Элеонора Темплтон, роскошная, но невероятно высокомерная красавица блондинка, обручилась с каким-то никому не известным ирландцем. Да, она знала, что свадьба внезапно расстроилась, чему никто не удивился: сплетни о неравном браке давно гуляли по Филадельфии. Приблизительно в то же время Элла узнала о вероломстве своих родственников и поняла, что ее жизни угрожает реальная опасность, а потому бежала в Вайоминг. С тех пор прошло больше трех лет, и все эти годы у нее были более важные проблемы, чем разбираться в причудах филадельфийской элиты. Видимо, поэтому Элла ничего и не вспомнила, когда впервые услышала это имя, а вот сейчас воспоминания нахлынули на нее.