Ханна Хауэлл - Дикие розы

– Вне всякого сомнения. Кому же хочется страдать несварением желудка?

– Тогда отчего же мое поведение кажется вам подозрительным?

– Возможно оттого, что, получив удар по голове и синяк под глазом, вы как-то уж слишком быстро успокоились: сначала чуть ли не огонь изрыгали – и вдруг превратились в этакого пай-мальчика с приветливой улыбкой и учтивыми манерами. Если бы со мной приключились такие метаморфозы, вы бы глаз с меня не спускали. Если думаете, что таким способом можете убедить меня смириться и добровольно сунуть голову в петлю, которую уготовил мне дядюшка, то напрасно тратите время: всего вашего ирландского обаяния на это не хватит.

– Я всего лишь пытаюсь немного скрасить ваше пребывание в моем обществе. – Харриган со скорбным видом покачал головой: – Я протягиваю вам руку дружбы, а вы ее кусаете. Поверьте: я очень переживаю за вас: прямо сердце кровью обливается.

Махони расплылся в широкой улыбке, и сердце у Эллы екнуло. Как же он красив! Девушку тянуло к нему все сильнее и сильнее, и она знала, что именно поэтому негодует на его наигранное дружелюбие. Умом она понимала, что все это лишь игра, но ее глупое сердце таяло от каждой его улыбки, от очередного комплимента. Кроме того, она не могла выбросить из памяти их поцелуй. Вдруг ей подумалось, что тогда Харриган тоже расточал улыбки и убаюкивал ее сладкими словами. От этой мысли ее окатило волной раздражения, и вся привлекательность Харригана испарилась, исчезла.

– Ну уж нет! – воскликнула Элла и стремительно вскочила с кресла. – Не выйдет! В эту западню я больше не попадусь.

– В какую еще западню?

– А вот в такую: будем обходительны и сладкоречивы, и дурочка Элла сама упадет нам в руки.

– Что? Мне и в голову не могло прийти, что обычное проявление учтивости вы расцените как попытку вас соблазнить.

– И это вы называете учтивостью? Я знаю, чем это, как правило, заканчивается. – Элла подхватила свой саквояж и шагнула к ширме в углу комнаты. – Полагаю, вы намерены ночевать здесь независимо от моего нежелания.

– Совершенно верно, – ответил Харриган и подлил себе в бокал бренди.

– Вас, похоже, вовсе не волнует, что своим поведением наносите ущерб моей репутации?

– Элла, нам обоим хорошо известно, что ваша репутация пострадала, еще когда вы сбежали из дому и перебрались жить к тетушке, – мягко заметил Махони, искренне сочувствуя девушке. – А теперь скажите, с какой стороны кровати вы ляжете.

– Что? Вы собираетесь спать в одной кровати со мной?!

Хоть это и не стало для нее неожиданностью, Элла надеялась, что подобающие скромной девушке возмущение и потрясение заставят его передумать.

– Да, именно так, вы не ослышались. С тех пор как уехал из Филадельфии, всего одну ночь мне удалось поспать в нормальной постели, и, вполне вероятно, такой возможности больше не представится до возвращения в город. Так что никто не лишит меня права воспользоваться половиной кровати.

– Негодяй! – возмутилась Элла и скрылась за ширмой.

Поначалу она решила лечь спать в одежде, но передумала и достала из саквояжа ночную рубашку из плотной белой ткани, способную надежно скрыть все, что можно.

Раздевшись до панталон, она аккуратно сложила одежду и с удовольствием натянула ночную рубашку. Конечно, сомнения у нее были. Она взрослая девочка, и не могла не заметить, что он вожделеет ее все сильнее. Меньше всего Элле хотелось, чтобы приготовления ко сну Харриган воспринял как приглашение разделить с ней ложе, но, оглядев себя в этой необъятной хламиде, которая полностью скрывала очертания ее стройного тела, решила, что выглядит более чем целомудренно.

Чем дольше она размышляла, тем больше понимала, что ведет себя глупо: Харриган не способен причинить вред девушке и его можно не опасаться, чего не скажешь о ней самой. Элла усмехнулась, признаваясь себе, что, если его надо будет остановить, то, вполне вероятно, она не сумеет. После того поцелуя ей стало ясно, что влечение к мужчине у нее легко может превратиться в страстную одержимость. Элла тряхнула головой, словно хотела избавиться от этих мыслей, и, глубоко вздохнув, шагнула из-за ширмы в комнату.

Харриган проводил ее взглядом до кровати. Девушка скользнула под одеяло, и он едва удержался от улыбки: в широченной белой ночной рубашке, с небрежно прихваченными лентой волосами она выглядела так трогательно, словно ангелочек.

А вот другое чувство сильно его беспокоило. Харриган всегда гордился своим умением держать чувства в узде, но когда рядом оказывалась Элла Карсон, узда неумолимо ослабевала. Их поцелуй глубоко его потряс и разбудил чувства, до этого момента неведомые. Неожиданное открытие ошеломило и даже испугало его. Было неимоверно тяжело смотреть на ее свежее личико, в ее широко распахнутые глаза и постоянно себе напоминать, как опасна эта девушка.