Ханна Хауэлл - Дикие розы

Дверь отворилась, и Элла, с кувшином в руках, буквально вжалась в стену. Харриган шагнул через порог, никого не увидел и, нахмурившись, озадаченно обвел взглядом комнату. В следующее мгновение что-то с глухим стуком опустилось ему на затылок. Сделав несколько неверных шагов вперед, он схватился руками за голову и рухнул, открыв девушке путь к свободе. Элла подхватила саквояж и устремилась к двери, испытав пьянящий миг предчувствия удачи, но все исчезло, когда сильная рука ухватила ее за левую лодыжку и с силой дернула.

Элла, отпустив крепкое ругательство, шлепнулась вниз лицом на деревянный пол коридора и на миг лишилась сознания, а когда пришла в себя, увидела, что Харриган лежа на животе, тянется к ее правой лодыжке. Чертыхнувшись, она пнула его ногой в лицо, но повторить удар не удалось: противник сумел-таки перехватить ее и припечатать к полу. Ее попытки воспользоваться для удара саквояжем были так же грубо пресечены. Харриган был разъярен не на шутку, когда в конце концов ему удалось ее скрутить. Увидев выражение его лица, Элла мысленно содрогнулась.

– Черт возьми, женщина, мне же больно! – в бешенстве рявкнул Харриган, поднимаясь с пола и грубо, рывком дергая следом за собой ее.

– Жаль, что не нашлось ничего потяжелее.

Харриган втолкнул Эллу обратно в комнату и, не спуская с нее глаз, на ощупь запер дверь, а ключ спрятал в карман. Надо внимательнее прислушиваться к внутреннему голосу, чтобы не попадать в подобные ситуации. С некоторым удивлением Махони признался себе, что не ожидал от девицы такой прыти. Как может быть обманчива хрупкая внешность! Ошибка очевидна, и впредь он не намерен ее повторять. Подойдя к зеркалу, Харриган принялся разглядывать свою голову.

– Не переживайте, – насмешливо протянула Элла, усевшись в кресло у окна. – Ваш внешний вид нисколько не пострадал.

– Я совершенно не нуждаюсь в ваших комплиментах, – огрызнулся Харриган и, сняв куртку, повесил ее на спинку стула около туалетного столика. – Это же крохотный городишко. Любопытно, куда это вы собирались направиться.

– Как куда? Обратно в Вайоминг, конечно!

– Надеюсь, вы знаете, как туда добраться, или собирались просто идти куда глаза глядят, пока не упретесь лбом в свой Вайоминг? – Харриган опустился на стул, взял со стола графин и, плеснул понемногу бренди в два бокала, легонько подтолкнул один в ее сторону. – Ну-ка выпейте. Хоть я втайне и мечтаю об этом, но глоток бренди не лишит вас чувств, тем более перед ужином.

– Я к этому не привыкла, а вот тетя Луиза позволяет себе выпить вина или виски. Джошуа пытался приучить ее к текиле, но не вышло.

Эллу нисколько не обмануло его показное благодушие. Она шарахнула его кувшином по голове, саданула ногой по лицу. Ему следовало бы сейчас кипеть от гнева, но короткая вспышка, похоже, исчезла без следа. Девушка прикидывала, не пытается ли он сначала усыпить ее бдительность, а потом с лихвой рассчитаться за все. Сделав крохотный глоток бренди, Элла внимательно посмотрела на Харригана, но доверия к его дружескому расположению не испытала.

Принесли ужин, Элла с аппетитом поела и, уже приступив к десерту, сообразила, что ведет себя слишком беспечно, поэтому приказала себе не расслабляться. Еще ей стало ясно, что Харриган Махони вдвойне опасен, когда старается выглядеть своим парнем: к таким играм она была не готова.

– И что, интересно, вы задумали? – поинтересовалась Элла, покончив с едой.

Харриган, пряча улыбку, поторопился поднести бокал с бренди к губам. Он не рассчитывал многого добиться приятными разговорами, лестью и улыбками, но, как говорится, попытка не пытка. Забавно было наблюдать, как Элла мечется между подозрительностью и желанием доверять: быстро же она его раскусила.

Его несколько обескураживало то, что эта девушка нравилась ему еще больше, когда не пыталась ему досадить. Остроумие, которое она использовала не для того, чтобы подкалывать его и язвить, доставляло истинное наслаждение. Лицо ее, озаренное мягкой улыбкой, поражало открытостью и живым интересом, делало совершенно неотразимой, очаровательной. Он желал ее так сильно, что даже ныло в груди, но очень надеялся, что сумеет не выдать себя, поскольку, если догадается о его чувствах, она уж точно сбежит.

– О чем это вы? – не понял Харриган.

– Будто не понимаете – эта ваша обходительность, улыбочки, учтивые разговоры…

– Вы находите это неприятным? Мне говорили, что трапезу должна завершать милая беседа, поскольку желчность вредит пищеварению.