Барбара Картленд: Навстречу любви

– Насколько я понимаю, лорд Энтони едет с вами? – поинтересовался полковник.

Граф усмехнулся.

– Он заявил, что хочет остаться здесь, в Индии. Кажется, он решил, что после всего этого жить в Англии будет неинтересно.

– Конечно, пусть остается, – ответил полковник и тоже улыбнулся. – Он скоро заскучает, и я пошлю его домой.

– Я дождусь, когда вы напишете рапорт, – сказал граф, – мы вернемся в Бомбей, сядем на корабль и поплывем домой.

На следующий день они были готовы покинуть форт. Весь гарнизон пришел их проводить, включая Энтони, который уже успел загореть и радовался новой жизни.

– До свидания, дружище, – сказал ему граф. – Надеюсь, еще свидимся в Англии.

– Вряд ли, – последовал вдохновенный ответ. – Мне больше по душе такая жизнь.

– До свидания, Энтони, дорогой, – сказала Венеция и поцеловала его.

– Вот так так!

Дорога до Бомбея, сначала верхом, а потом поездом, заняла три дня.

– Давайте отплывать как можно скорее, – сказал граф капитану, когда они поднялись на борт корабля.

– Да, милорд.

Многие годы Венеция вспоминала то полное счастья и любви плавание как самое восхитительное и захватывающее событие своей жизни.

Граф любил ее той любовью, о которой она всегда мечтала, и взамен она дарила ему ту любовь, которую, по его словам, он не чаял найти.

В своей каюте они были счастливы и выходили из нее очень редко.

– Я люблю вас, я люблю вас, – повторяла Венеция снова и снова.

Ей казалось, что любовь графа растет с каждым днем, проведенным в море.

– Должен признать, вы оказали мне большую милость, заняв место Мэри у алтаря, – как-то сказал он ей. – Мэри славная девушка, но мне она не кажется интересной. Наш брак не был бы счастливым. Но с вами мы понимаем друг друга. У нас даже чувство юмора одинаковое, так что с вами, любимая, я точно не заскучаю.

– Быть может, это я заскучаю, – поддразнила она его.

– Придется мне позаботиться, чтобы этого не произошло, – сказал он, обнимая ее.

Когда до дома оставалось уже совсем немного, Венеция сказала с грустью:

– Это был наш медовый месяц. Как же быстро пролетели эти дни.

– У нас будет сто медовых месяцев, – пообещал ей граф. – Только, я думаю, когда мы вернемся в Англию, правильнее будет сначала сделать доклад королеве, прежде чем мы позабудем, что на свете есть другие люди кроме тех двоих, которые любят друг друга так, как мы.

– Пока вы будете встречаться с королевой, я поеду домой и узнаю, что случилось с Мэри и Дэвидом.

– Я возненавижу каждый миг, который проведу без вас, – промолвил граф. – Но я не могу заставлять ее величество ждать. Вы должны поскорее приехать ко мне.

– Я приеду, – пообещала Венеция. – Потому что я тоже буду считать минуты до встречи.

– И тогда мы продолжим наш медовый месяц и будем еще счастливее, чем сейчас.

– Не думаю, что такое возможно, – улыбнулась она. – Я так счастлива, и сердце мое принадлежит вам. Нет, я вся принадлежу вам.

– А я весь принадлежу вам, – ответил граф. – И такого я еще не говорил ни одной женщине.

– Я люблю вас, – прошептала Венеция.

А потом что-то говорить уже не было возможности.

Она понимала, что у ее мужа есть долг, но все равно ей очень хотелось, чтобы это путешествие не кончалось. Однако оно закончилось. Корабль вошел в порт, они пересели на поезд до Лондона, а там приехали в Маунтвуд-хаус, находящийся в сердце самого фешенебельного района.

Венеции не терпелось увидеть свой новый дом. Она слышала рассказы о том, что это великолепное жилище, достойное любого аристократа. И ожидания ее оправдались. Когда открылась дверь, она увидела выстроившихся в ряд слуг, собравшихся, чтобы приветствовать новую хозяйку.

Когда она вошла, экономка и все горничные присели в реверансе, а дворецкий и лакеи низко поклонились.

Подняв голову, дворецкий торжественно произнес:

– Добро пожаловать в Маунтвуд-хаус, ваша светлость. Позвольте мне от имени всех слуг выразить надежду на то, что здесь вы будете счастливы.

Она поблагодарила его, взяла за руку графа, чтобы переступить порог, и начала знакомиться с каждым из слуг. Всего их было больше ста человек, и под конец от разнообразия лиц и имен у нее закружилась голова.

Последней шла строгого вида пожилая дама, напряженное лицо которой выдавало сильное волнение. Это была мисс Англтон, и граф заранее подготовил Венецию к встрече с ней.

– Она была швеей моей матери, – сказал он. – Когда мама умерла, я ее оставил, потому что ей некуда было идти. Она мечтала, чтобы я женился, ей хочется одевать новую леди Маунтвуд. Решать, конечно, вам…