Патриция Макаллистер - Горный ангел

Крэддок хмыкнул, не отступая ни на шаг, и Эйнджел была вынуждена пройти так близко от него, что ощутила волны похоти, исходившие от его тела. Дойдя до кареты, она быстро нырнула в ее спасительную полутьму и, стараясь не видеть его хитрого и злобного лица, откинулась на бархатные подушки сиденья.

– О, папа, что ты наделал! – закрыв лицо руками, прошептала она.

С мучительной болью в сердце Эйнджел молча смотрела, как с круга аукциона уводили последних лошадей. Ей пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы присутствовать при этом. Родовое поместье Маклаудов искони славилось лучшими лошадьми к западу от Миссисипи, и почти каждый, кто пришел на аукцион, смотрел на Эйнджел с жалостью и сочувствием, когда двери конюшни закрылись в последний раз.

Крэддок составлял исключение. Держа свой котелок в руках, он бродил неподалеку от аукционного круга, стараясь оставаться незамеченным, и выжидал удобный момент, чтобы поговорить с Эйнджел. Заметив старого вдовца, девушка вздрогнула и с отвращением отвернулась. Неожиданно взгляд ее упал на Эльзу Лоринг, дородную немку, воспитывавшую ее с самого детства, и глаза Эйнджел посветлели от благодарности.

– Боже мой! – восклицала Эльза по-немецки, торопливо пробираясь к Эйнджел. – Этот старый стервятник все еще пытается склонить тебя к замужеству?

Как ни тяжело было горе Эйнджел, она не могла удержаться от улыбки, видя негодование Эльзы, полной коренастой женщины средних лет, у которой щеки были словно румяные яблоки, а смех громким и удивительно заразительным. Эйнджел было всего два года, когда умерла ее мать, Тереза Макклауд, и сколько она себя помнила, Эльза всегда была ей вместо матери.

У Эльзы и Ганса Лорингов было семеро своих детей, и Эйнджел всегда чувствовала себя частью их большой и дружной семьи. Вскоре Лоринги будут вынуждены покинуть Бель-Монтань, потому что у Эйнджел не было денег, чтобы платить слугам. И хотя Лоринги были как бы ее семьей, они не могли позволить себе работать у Эйнджел, не получая за это никакой платы.

На мгновение Эйнджел прижалась к немке, едва сдерживая слезы.

– Какая несправедливость, Эльза!

– Ах, я знаю, – она утешающим жестом похлопала Эйнджел по спине, – но, детка, мы всегда с радостью примем тебя в нашу семью и предоставим тебе крышу над головой.

Отстранившись от Эльзы, Эйнджел приложила к глазам носовой платочек, отороченный кружевом.

– Спасибо тебе, Эльза. Я знаю, твое предложение исходит от чистого сердца, но у вас с Гансом хватает своих голодных ртов. С моей стороны было бы нехорошо вешать еще один хомут вам на шею.

– Но что же ты станешь делать? Куда пойдешь? – забеспокоилась Эльза.

– Не волнуйся, у меня есть кое-какие планы. Ты помнишь, отец не раз говорил, что если я когда-нибудь попаду в затруднительное положение, то мне следует обратиться за помощью к его партнеру по Прииску везучего дьявола, который расположен в округе Колорадо. Папа был уверен, что мистер Мерфи обязательно мне поможет. Похоже, он чем-то обязан моему отцу.

Эльза нехотя кивнула.

– Но в твоем распоряжении меньше месяца, детка. Успеешь ли ты за это время послать письмо герру Мерфи и получить от него ответ?

– Я продала серебро, чтобы заплатить человеку, согласившемуся отвезти мое письмо мистеру Мерфи, – начала было Эйнджел. Но немка тут же в ужасе воскликнула:

– Серебро твоей матери! Это же была ее радость и гордость!

– Я знаю, Эльза, но у меня ничего не осталось после того, как я заплатила по просроченным счетам отца в городе. Да я была просто счастлива, когда нашелся человек, согласившийся отвезти мое письмо за столь небольшую плату. Он обещал скакать день и ночь, пока не доберется до округа Колорадо и не передаст письмо мистеру Мерфи лично в руки. Он сказал, что привезет его ответ в Бель-Монтань. Если все получится именно так, то уже через несколько недель ответ мистера Мерфи будет у меня в руках.

Прочтя записку, Эйнджел скомкала ее в руке и швырнула в угол комнаты. Это было еще одно предостережение от Уилларда Крэддока, на этот раз гораздо более угрожающее и наглое, чем все предыдущие. Было совершенно ясно, что Крэддок считал теперь Эйнджел легкой добычей, поскольку он уже не предлагал ей официально выйти за него замуж.

В своей последней записке вдовец советовал ей относиться к нему как к своему «защитнику», что, и она прекрасно это понимала, означало предложение стать его любовницей и только. В случае согласия он обещал отдать ей Бель-Монтань. Положение ее было действительно отчаянным, но не настолько же, чтобы принимать подобное предложение, подумала Эйнджел.