Патриция Макаллистер - Горный ангел

– Какого черта! Что за игру ты затеяла? – прорычал он.

Эйнджел почему-то была удивлена, услышав правильный английский из его уст. Она поймала себя на том, что ей нравится его внешность, гордая осанка, сильное тело и горящий взгляд.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – негодующе выпалила она, тщетно пытаясь высвободиться.

– Так это ты называешь себя женой Мерфи? Его губы скривились, слегка обнажив ровные белые зубы. Каждое его слово дышало холодной яростью. Он с силой тряхнул ее.

– Да! – ответила Эйнджел.

Такой ответ еще больше разозлил его, и он сильным движением оттолкнул ее от себя. Эйнджел успела ухватиться за столб, чтобы не упасть на тротуар.

– Как вы смеете так обращаться с дамой! – вскричала она.

Не веря своим ушам, мужчина какое-то время смотрел на нее, а потом разразился хохотом.

– Нет, ты слышал, Джек? – спросил он своего приятеля, который все еще давился от смеха. Потом он повернулся к Эйнджел и сухо произнес: – Я слушал много вранья от шлюх, но такого еще не приходилось!

Возмущенно вскрикнув, Эйнджел кинулась на него, и он едва успел увернуться от ее ногтей, направленных ему в лицо. Неуловимым движением он перехватил ее запястья и завел руки за спину.

– Кто ты такая, черт тебя побери?

– Меня зовут Эйнджел, – начала она, задыхаясь. Но тут же снова услышала издевательский смех.

– И ты хочешь сказать, что ты не «ночная бабочка»?

– Мистер Мерфи заставит вас пожалеть о том, что вы называете меня шлюхой!

– Сомневаюсь, – усмехнулся симпатичный не знакомец, отпуская ее руки. – Артур Мерфи мертв.

Эйнджел замотала головой:

– Не Артур, Холт Мерфи. Я жена Холта Мерфи. Сероглазый мужчина недоверчиво уставился на нее:

– Не может этого быть! Какое интересное со впадение!

– О чем это вы?

– Дело в том, что Холт Мерфи – это я, – протяжно произнес он.

Эйнджел почувствовала, как щеки ее вспыхнули. Нет, тут была какая-то ошибка! Не может быть, чтобы она оказалась замужем за этим... этим головорезом! Глядя с ужасом в его стальные глаза, она вспоминала имя мужа, аккуратно впечатанное в брачных документах, которые лежали в ее чемодане. Холт Мерфи. Не Артур. Об этом даже не могло быть и речи. Она уже было открыла рот, чтобы сказать ему о документах, но он неожиданно резко притиснул ее к стене.

– В чем дело? – едва дыша спросила она. Холт молча покачал головой, крепко прижимая Эйнджел к стене своим телом, пока мимо них проезжали двое всадников, следивших за порядком на улицах. Когда они свернули за угол, Холт отпустил ее. Казалось, он был поражен происходящим не меньше, чем Эйнджел.

– А теперь, – приказал он, – Вы должны мне все это объяснить!

– С радостью! – отозвалась Эйнджел. – Только будьте добры отпустить мою руку!

Холт опустил глаза и увидел, что все еще сжимает запястье Эйнджел, да с такой силой, что пальцы ее совсем побелели. Холт вдруг с удивлением заметил, какой хрупкой и изящной была девушка: он запросто смог бы удержать в своей руке оба ее запястья. Тихо чертыхнувшись, он отпустил ее руку.

– Меня зовут, вернее звали, Эйнджел Макклауд, – начала она, растирая онемевшие пальцы, – не давно, в Миссури, я вышла замуж по доверенности за Холта Мерфи.

– Вы уверены в этом? – спросил он, пытаясь увидеть в ее голубых глазах хотя бы намек на розыгрыш.

Эйнджел кивнула:

– Я хорошо помню, что само имя – Холт – показалось мне странноватым, но я подумала, что это не имеет значения. Ведь он согласился мне помочь!

– Кто?

– Холт Мерфи! Он прислал мне письмо, в котором объяснял, почему я должна выйти за него замуж по доверенности, чтобы впоследствии благополучно добраться до этого вашего Чистого Ручья!

Холт нахмурился, серые глаза метали молнии.

– Я не знаю, зачем вы придумали всю эту дикую историю и кто вам помог в этом, но я единственный Холт Мерфи во всем городке, и я никогда не давал своего согласия жениться на ком-либо просто так, по доброте сердечной.

– Это неудивительно, – парировала Эйнджел. – У вас просто нет сердца! И не надо смотреть на меня так, словно я лгунья! Я не лгу! И я могу доказать это!

– Очень хорошо, – коротко кивнул Холт. – Сначала я бы хотел взглянуть на это письмо.

Она замолчала в нерешительности.

– Но у меня его уже нет. Я не думала, что его надо сохранить.

– Как здорово, мисс Макклауд! Предполагаю, вы приняли в расчет тот факт, что мой отец умер.

– Ваш отец? – Эйнджел была искренне поражена. Холт сурово взглянул на нее: