Екатерина Липс - Роковое увлечение

Мишель в сопровождении прекрасной незнакомки появился перед самым началом спектакля и вызвал оживленное обсуждение среди знакомых. Моник держалась уверенно, с достоинством, хотя у нее в груди и кипели страсти, и девушка до сих пор чувствовала горечь от беседы с Франсуаз. Однако никто из присутствующих не заметил ее внутреннего напряжения. Моник улыбалась, но говорила мало, боясь сказать что-то не то. Но именно такое поведение делало ее образ еще более загадочным и очаровательным. Мужчины разглядывали ее с интересом, не скрывая восхищения, женщины перешептывались. Мишель был доволен тем, что все, кто не знал его спутницу, принимали ее за даму высшего света.

Опера произвела на Моник огромное впечатление, затронув самые глубокие, а значит, и самые тонкие чувства, встревожив и поразив юную душу. Девушке так много хотелось сказать Мишелю, стольким с ним поделиться, но она очень искусно сдерживала свои порывы, так что со стороны казалось, будто она в опере не первый раз и все здесь для нее давно привычно. Даже герцог удивленно поднял бровь и шепнул своей спутнице на ухо во время аплодисментов:

– Я поражен твоим самообладанием!

Моник в ответ загадочно и кокетливо наклонила голову набок. Мишель действительно был поражен, ведь он ожидал, что она допустит какую-нибудь оплошность и ему придется спасать положение. Но все же в глубине души герцог был уверен в этой необычной девушке. Больше всего Моник боялась, что ее выдаст Ален, но тот не сделал этого. Девушке даже показалось, что ему немного скучно и он хочет поскорей покинуть театр и удалиться по каким-то своим, быть может, даже любовным делам. Когда Ален наконец исчез, у Моник стало спокойней на душе. Мишель в свою очередь решил не испытывать судьбу и также поспешил удалиться вместе со своей спутницей.

Всю дорогу домой девушка делилась с ним впечатлениями, не в силах более сдерживаться.

– О, это было невероятно, восхитительно! Я еще никогда не видела и не слышала ничего подобного. Какие декорации! Сколько труда и искусства! А костюмы, Мишель, костюмы, они прелестны, созданы со вкусом и шиком. Какая зрелищная постановка… Но голоса, голоса поразили меня больше всего! Слушая партии, я замирала, мне казалось, будто я в сказке, нет, скорее в каком-то чудесном сне. Мне понравились все актеры, они как на подбор очень талантливы и профессиональны. Я бы очень хотела еще раз побывать в опере…

Моник не могла остановиться, ей нужно было выплеснуть переполнявшие ее эмоции. Как бы хорошо она ни справлялась с собой на публике, теперь ей было уже не под силу скрывать за маской холодной сдержанности чувства, кипевшие в ее горячей молодой груди. Мишель снисходительно улыбался одними лишь глазами; он наблюдал за этой самобытной девушкой с каким-то доселе неизвестным ему восхищением. Буйная волна ее эмоций не раздражала, не пугала, не отталкивала его, напротив, он любовался Моник. Любовался и восхищался тем, как тонко ее душа воспринимает искусство, как искренне эта девушка делится с ним своими глубокими, сильными переживаниями. Как редко доводилось герцогу встречаться с такой искренностью, такой силой духа, характера, с чистотой и естественностью. Его прежние пассии походили друг на друга поведением и проявлением чувств, как в обществе, так и наедине. Мишелю казалось, что эти женщины постоянно носили маску, словно у них вовсе не было сердца и души, способных искренне чувствовать и страстно любить. Герцог вдруг отчетливо осознал, что получает огромное удовольствие, любуясь переполненной эмоциями Моник, и его сердце забилось быстрее; он почувствовал себя счастливым, чего не случалось с самого начала войны.

– О, я, наверное, утомила тебя своей болтовней? – осеклась девушка, не поняв перемены, отразившейся на его лице.

– Нет, напротив. Мне очень приятно, что этот вечер принес тебе столько впечатлений, что ты так глубоко прониклась оперой, тем более что я и сам очень ее люблю.

Моник застенчиво опустила глаза – ей было немного неловко за свое поведение. Но смущение продлилось лишь несколько секунд, а затем она подняла свой чарующий взгляд и, кокетливо взмахнув веером черных бархатных ресниц, спросила:

– Мы поедем в оперу еще раз?

Мишель искренне улыбнулся и легким кивком подтвердил свое согласие.

Этот вечер был особенно прекрасным. Погода была чудесной, но Моник, утомленная переполнявшими ее эмоциями, очень хотела спать. Вернувшись в отель, девушка сразу же крепко и сладко уснула. Мишель же, напротив, долго не мог сомкнуть глаз. Он сидел в кресле с бокалом вина, вспоминая прекраснейший вечер. Вдруг впервые за все это время мужчина всерьез задумался о том, какое место в его жизни занимает эта девушка. Хоть он и был очарован ее голосом в вечер знакомства, но не собирался заводить с ней серьезных отношений, желая лишь развлечься. Однако потом с каждой новой встречей Мишель все больше и больше открывал ее для себя, чувствуя интерес, удивление и восхищение. Когда Моник встревожилась, потеряв работу, он воспользовался ее состоянием, а получив желаемое, должен был удовлетвориться и остыть, но вместо этого почему-то все сильнее нуждался в ее улыбке и в долгих откровенных беседах. Волшебное перевоплощение в настоящую леди окончательно сбило Мишеля с толку. Отношения, начавшиеся для него как легкий флирт, уверенно и стремительно перерастали в серьезные. Герцог впервые в жизни поверил в то, что в мире существует любовь. И теперь гадал: может быть, это именно она, любовь, лишает его сна, пытаясь завладеть его сердцем? Мишель все думал и думал, желая понять самого себя. Пил вино и улыбался, говоря себе, что на этот раз не он, а его поймали в любовные сети.