Юлия Качалова - Ядам и Лилит

Когда его признали взрослым, он стал проситься на совместную охоту, но вождь отказал. Добыча крупного опасного зверя требовала напряжения сил всех охотников. Быстро бегать юноша не мог и скорее мешал бы, чем помогал. Однако вождь всегда брал его с собой, когда промышлял мелкую дичь. Он научил Хромоногого умело ставить силки, метко кидать копьё и всегда хвалил его за вклад в добычу. Были в нашей Тойби и другие мужчины, не способные охотиться из-за травм, все они старались быть полезными, но мой друг очень переживал, что семье от него мало проку.

Как-то Хромоногий позвал меня проверить силки. Вернулись мы не с длинноухими, а с двумя округлыми булыжниками, которые он углядел в основании обрывистого берега. Сперва он полдня отковыривал их, потом мы вместе притащили их в мастерскую. Зачем понадобились эти камни, я объяснения не получила, и, когда Хромоногий стал меня прогонять, обиженно удалилась. Он пропадал в мастерской так долго, что успели вернуться мужчины с охоты.

Вся Тойби ужинала у большого очага, когда я ощутила знакомую ладонь на своём плече. Застенчиво улыбаясь, Хромоногий поманил за собой и в мастерской показал мне узкий наконечник. Тонкий, почти прозрачный, камень походил на лист. Сходство усиливали частые-частые сколы по обе стороны от острия.

– Надо позвать ми-а! – воскликнула я.

Она тоже пришла в восторг от работы моего друга и побежала за вождём.

– Только взгляни, что сделал Кы-А!

– Ты называешь парня Ловкие Руки? – улыбнулся вождь. – Ну, показывай, Кы-А.

Хромоногий протянул наконечник. Вождь потрогал остриё, обвёл пальцем края, слизнул кровь и вскинул на юношу восхищённый взгляд.

– Как ты это сработал?

– Прежде всего, нужен хороший желвак . – Хромоногий показал светло-серый шершавый булыжник – один из двух, которые мы притащили. – Однажды я наткнулся на такой и стукнул по нему камнем. Корка оказалась рыхлой и начала откалываться. Внутри проступила блестящая твёрдая сердцевина. Я решил поработать с ней, но испортил. С тех пор мне попадались плохие желваки, с трещинами и пустотами внутри. Но недавно мы с Лил-Ыт нашли хорошие…

Нашёл, конечно же, он – я бы не обратила внимания на невзрачные бока кругляшей, выступавшие из каменистого склона, – но от « мы с Лил-Ыт » мне стало очень приятно.

Усевшись на сложенную шкуру, мой друг взял крупную гальку и стал отбивать шершавую корку. Во все стороны полетели осколки, и мы с ми-а немного отодвинулись. Через некоторое время Хромоногий заменил гальку куском рога.

– Для получения ровного ребра, нужна более точная отбивка. Лучше использовать кость, а не камень, – пояснил он вождю.

Блестящая ребристая сердцевина казалась почти чёрной. Осмотрев её и ощупав грани, вождь вернул её юноше. Тот указал на ровное ребро:

– Чтобы получить скол, пригодный для наконечника, важно определить место удара и его силу.

Положив заготовку в небольшую выемку в полу и зажав её для устойчивости коленями, Хромоногий примерился, приставил к ребру кусок рога и ударил по нему камнем. От заготовки отделился узкий овальный скол. Придерживая его левой рукой, мой друг стал наносить по кромке лёгкие удары тонкой костью. Ударит – перевернёт; ударит, нажмёт, снимая каменную чешуйку, снова перевернёт… Вождь следил за мельканием его рук очень внимательно. Я же, сидя на корточках, ковыряла щепочкой в зубах, зевала и, кажется, задремала.

Очнулась я от голоса вождя.

– Ты научишь этому остальных, Кы-А?

Мой друг кивнул, счастливый, как никогда. Так за ним закрепилось имя Кы-А – Ловкие Руки.

Только Космач продолжал звать его Хромоногим и, в отличие от других мужчин, не проявил интереса к новому способу изготовления наконечников из пластин. Пользуясь тем, что охотники всё время проводили с Кы-А в мастерской, Космач донимал свою жену по жребию и других женщин, пока мать вождя не пригрозила ему лишением права участвовать в жеребьёвке.

Вскоре Кы-А пришла новая идея, и он принялся изучать рога. Я, разумеется, вертелась рядом и приставала к нему с расспросами.

– Нужны рога с прямыми отростками, – сказал Кы-А.

Я не замедлила присоединиться к его поиску, но все мои находки он отвергал: у серны и зубра рога полые, лосиные подошли бы, но старые, а моему другу требовались свежие! Зачем? Он не говорил.

Наконец, нашлись рога недавно убитой косули с двумя прямыми отростками. Кы-А их отпилил отточенным краем кремневой пластины и стал снимать тонкую стружку, выравнивая и заостряя конец. Закончив с одним рогом, он передал его мне и велел тереть песком, пока рог не станет гладким. Я провозилась на берегу до вечера, однако Кы-А остался недоволен, и весь следующий день я тёрла поверхность рога куском кожи.